точка оптического прицела на вашем лбу, тоже чья-то точка зрения.
Валентинка для Ferry
Автор: Тasha911
Бета: tigrjonok
Заявка: сневил, лимон,R
Предупреждение: AU
Примечания: Рейтинг не натянула на желанное R )
Невилл сидел в одной и той же позе уже второй час, чай в чашке безнадежно остыл, прикуренная сигарета истлела в пепельнице... В голове вертелась только одна мысль: почему обычные истории зачастую имеют такой безобразный конец? Ответа не было. Он изводил себя неделями, пытаясь понять, когда все пошло не так, он писал длинные письма с целым перечнем вопросов, но сжигал их одно за другим. Они были слишком жалкими, а ведь жалких людей никто не любит. Он старался быть сильным, сдержанным, рассудительным, но голос по ночам срывался на хрип от крика: «За что?».
читать дальше
Он и теперь повторял эти слова как мантру.
- За что? Что... Почему? Зачем? Какого хрена?
- Это риторический вопрос или от меня требуется какой-то ответ? – Бармен подвинул к нему блюдечко с нарезанным прозрачными кружками лимоном.
У Тома большие руки, все в веснушках. Невилл любил барменов. У них особенные глаза. Если правду говорят, что сколько у трезвого на уме, столько же у пьяного на языке, то эти люди по долгу службы тонут в искренности. Наверное, оттого глаза барменов всегда очень мудрые и немного пустые.
- Нет, ответ не требуется. Вряд ли ты его знаешь. Никто не знает. – Он взял кусок лимона и посмотрел на него, прежде чем положить в рот. Противный кислый вкус. Невилл не любил кислятину, но правило сразу подавать коньяк и лимоны осталось еще с тех времен, когда он приходил сюда не один, а желания сказать, что он предпочитает пиво, у Лонгботтома так и не возникло. Возможно, он надеялся, что если продолжит вот так же пить коньяк и жевать эти чертовы лимоны, то что-то в его жизни еще изменится. Время повернется вспять и однажды…
«Просто секс», - такое определение он сам когда-то дал их отношениям и получил в ответ согласный кивок. Сейчас за те слова было как-то чертовски стыдно. Оттого, что все это время он сидел на этом стуле со своей любовью, а отнюдь не с похотью, и глупо . Оттого, что он, ничего не зная об этой самой любви, всегда опаздывал. Так нужен был, его так ждали, чего-то искали в каждой встрече... Почему это чувство никак не перегорало? Минута, две, час... Приди он хоть раз вовремя, Невилл, быть может, сказал, нашел подходящие слова и признался бы в своих чувствах. До того, как пустели рюмки, они поднималась в номер, раздевались в полной темноте и как-то неловко устраивались на разных концах кровати. Могли лежать так долго, не в силах прикоснуться друг к другу, пока тягучий, как коньяк, голос не произносил тихо: «У меня мало времени», и тогда Лонгботтом, словно стараясь оправдаться за нерешительность, поспешно стискивал в объятьях худое тело и начинал лихорадочно целовать любовника куда придется. Лицо,плечи, живот, бедра… Казалось, запретов не существовало, но он отчего-то никогда не касался губами чужих губ. Наверное, стоило. Это тоже выглядело бы своего рода признанием, что похоть имеет ко всему происходящему весьма слабое отношение. Почему он так ничего и не предпринял? Ведь хотел. Невиллу нужно было верить, что он сказал бы однажды правильные слова. Что они изменили бы? Ничего. Они не перестали бы притворяться на людях, что ничего не происходит. Ограничивались бы сухими приветствиями в учительской и игнорировали бы друг друга за обеденным столом. Чтобы просто трахнуться, по-прежнему отправлялись бы в Лондон, потому что в Хогсмиде была слишком высока вероятность столкнуться с кем-то из учеников. Все шло бы как раньше, просто его не пожирал бы изнутри червь по имени «Невилл-тряпка». А он бы знал, как важны для Лонгботтома эти встречи и, возможно, не перестал бы приходить, не давая никаких объяснений, просто игнорируя эти особые субботы, будто их не существует вовсе. Невилл не нашел в себе сил спросить: «За что? Что... Почему? Зачем? Какого хрена?». Выкрикнуть ему в лицо эти слова, наплевав на недоуменные взгляды окружающих. Почему-то он решил, что это сделает его еще более жалким. Он ведь сам сказал: «просто секс», когда однажды, перебрав на очередном приеме по случаю победы, проснулся в «Дырявом котле» в объятиях человека, которого никогда не желал называть своим любовником. Так какого черта он так быстро привязался к нему? Почему не спрашивает: «Ты еще придешь?». Почему месяц ходит на эти свидания, зная, что весь вечер проведет в одиночестве? Ему хотелось если не понимания, то уважения. Не жалости... Наверное, поэтому нужные слова так и не были найдены.
- Я не опоздал?
Невилл оторвал взгляд от блюдца с лимоном и поймал на себе удивленный и в то же время до странности радостный взгляд Тома. Он нравился ему. Том ни черта не знал о его жизни, потому что о ней давно перестали писать в газетах, но Невилл видел: бармену определенно приятно, что его одиночество, снова нарушено. Что он не рассматривает битый час - а то и целый вечер - причудливые стены подвластных Тому бутылок.
- Нет. Мне вообще казалось... – Невилл не нашел в себе сил даже обернуться. Это было абсурдно. Потому что, судя по голосу, Снейпу тоже было не слишком комфортно... В его голосе Невилл слышал уже привычные хриплые нотки оцепенения. Как перед сексом, когда говорить не хочется, но без слов кажется, что они ничего не смогут преодолеть. Даже разделяющий их метр постели. И, наверное, нужно его поддержать, не усложнять все это, ведь Невилл чертовски рад, что он снова пришел, но на сердце боль, не острая вовсе, нет, она тупая, но очень полновесная. – Не важно. Будешь коньяк?
Снейп садится на табурет рядом. Ему не идут маггловские вещи, Лонгботтом это замечал. Каким бы подонком ни был Снейп, он все же волшебный.
- Пожалуй. – Бледные пальцы тут же берут с блюдца кружок лимона. Разжевывая его, Снейп чуть прикрывает глаза, на его лице редкое выражения полного удовольствия. Невилл не хочет испортить этот момент расспросами о том, что его тревожит. Упреки подождут, а может быть, их даже вовсе не будет.
- Не был уверен, что застану тебя здесь, – говорит Снейп.
- Напряженный месяц выдался?
- Да, пришлось в выходные в спешном порядке заканчивать несколько экспериментов.- Невилл не говорит: «А предупредить нельзя было?», в конце концов, он сам виноват, что не спросил. Том ставит перед его любовником коньяк. Глоток, резкое движение кадыка - и Снейп отправляет в рот еще кружок лимона. Вытирает кончики пальцев салфеткой и бросает на стол пару монет. – Идем.
Лонгботтом кивает. Однажды он, наверное, найдет нужные слова. Возможно, к тому моменту они окажутся уже не нужны, но он все равно их скажет, потому что в глазах Северуса Снейпа страха не застать его немногим меньше, чем час назад было в его собственных, когда он боялся не дождаться.
Конец
Валентинка для Bender -1 (Blaсk Adder)
Автор: Тasha911
Беты: Jenny и evenover
Заявка: ГП/ДМ, на Астрономической Башне, нца.
Примечания: Ну не умею я Нцу на одну страницу, что могла опошлила)
читать дальшеЗвезд на небе было много… Словно кто-то специально выдумал этот раскинувшийся над головой темный шатер для того, чтобы две из них, рухнувшие на землю, сверкающие как-то по-особому, в чужих глазах утратили всякое значение. Он обзывал их словами «ничего» и «не значит». Но все равно было горько. Казалось нужным сказать что-то, а он, в общем-то, не умел говорить правильно и красиво. Наверное, оттого прозвучала ничем не приукрашенная почти-правда. Не совсем, не во всем, но кому от этого становилось хуже.
– Я не хотел.
Это была одна из правд. Не самая значимая… Каким бы искренним ни было желание быть прощенным, оно утонуло в той отчаянной злости, что серебряными сверкающими прожилками поражала, как паутина, обычные серые глаза, делая их особенными, демоническими, а в итоге совершенно не приспособленными к реальности. Их обладатель задрал рукав мантии и тихо сказал, глядя на едва затянувшийся шрам:
– Иди к черту! – вышло яростно, звонко, но он почему-то чуть тише добавил: – Поттер, просто уйди отсюда.
Он остался. Спросил глупость:
– Почему ты не в больничном крыле?
– Отвали.
Розовый шрам на запястье был продемонстрирован как факт, почему он должен поступить именно так и никак иначе. Когда ты искалечил человека, наверное, нужно хотя бы заставить себя быть к нему добрее. Может, стоит даже в чем-то ему потакать, но…
Он сел рядом с человеком с глазами-звездами и признался:
– Наверное, я хотел… – он не сказал, чего именно. Дальше этого признания его мысли не желали идти. Просто он помнил, насколько хорошо ему было от того, что он причинил боль. Не кому-то, а именно этому странному существу, которое потушило что-то в своих глазах, сказав:
– Взаимно, Поттер.
Вместо ладони, как это сделали бы любые вменяемые люди, пытаясь простить или отрицать сам факт необходимости наказания, Драко сжал ширинку оппонента. Тот как-то сразу растерял все свои слова. Гарри не захотелось ничего говорить, даже когда горячий рот не слишком умело вобрал в себя его член. Ему дано было понять, что именно происходит, только когда, глядя на чужие, блестящие от его спермы губы, он прошептал:
– Не смей…
Но кончик волшебной палочки коснулся его виска, и никогда больше не было стыда или раскаянья. Поттер даже недоумевал, почему Драко ни разу не обвинил его в покушении на свою жизнь. Только иногда, кивая ему при встрече, Гарри задавался вопросом: чему, каким воспоминаниям так грустно улыбается Малфой, чуть приподнимаясь на носки, чтобы взглянуть на него сверху вниз.
Конец
Валентинка для evenover (С днем рождения!)
Автор: Тasha911
Беты: Jenny и evenover
Заявка: Гарри/Луна, пост-хог, встреча по работе (например, на конференции), рейтинг не ниже R, но чтобы это было не разово, а с заявкой на счастливое будущее. Если дело происходит 14 февраля, то совсем замечательно.
Примечания: Не вышло ничего по заявке, все очень розово и вообще… Смоглось что смоглось. Гет для меня вещь страшная ))
Предупреждение: AU
читать дальше
– Ты…
Она то ли всхлипывает, то ли просто захлебывается эмоциями, отталкивая его от себя. В узкой кабине лифта разойтись больше чем на два шага им не дано, и, наверное, поэтому он начинает поспешно оправдываться. В чем? Да какая разница, когда она, оттолкнув его руки, в слезах падает на колени.
– Мы завтра подписываем документы. Милая, если ты насчет той статьи, то интервью у Джинни брали еще в октябре, она просто вышла с опозданием и…
– Дурак!
Луна сказала это тихо, закрыв лицо руками, а он лихорадочно соображал, что же предпринять. Ее худые ноги, обтянутые белыми чулками в разноцветный горошек, были самыми красивыми и стройными ногами в мире, но откуда растут конечности у ситуации, которая их ссорит, Гарри понятия не имел, а потому его пальцы дрожали, касаясь ее макушки.
– Нет, ну я правда не знаю… Это из-за Рона, да? Так мне дела нет до того, что он о нас думает. Наверное, это политика братьев. Все они считают своих сестер безумно сексуальными, но я люблю тебя. Теперь. Вообще…
Она резко встала с колен и, некрасиво засмеявшись, резко хлопнула ладонью по кнопкам, останавливая лифт.
– Под ноги посмотри!
Гарри приподнял собственный ботинок, взглянув на покореженный кружок из золота под каблуком, секунду назад, кажется, бывший обручальным кольцом.
– Ну вот, уронила. – Она наморщила нос. – Но это не моя вина, наверняка это последствия деятельности нарглов... – Луна нервно дергала за воротник блузки. Он заткнул ей рот рукой и потребовал:
– Скажи.
Она, как-то по-особому ерзая губами по его ладони, промычала:
– Ты женишься на мне, Гарри Поттер?
Он нажал на все кнопки лифта сразу. В тот день они оба опоздали во все возможные места.
Конец
Валентинка для La_nuit
Автор: Тasha911
Беты: Jenny
Заявка: Трисам *_* не совсем пара получается. ГП/СС основной + любой из персонажей: Гермиона, Люпин, Блэк, Чарли Уизли, Билл, Нев. Третий принимает участие в процессе /Любое место, не предназначенное для NC. Сарай для метел, книжный магазин, стол с пробирками, гриффиндорская гостиная, большой зал, библиотека /NC
Примечания: Плохо у меня с Нцой без обоснуя так что рейтинг опять детский. Снейп птица гордая и третьим в койку не уложился, так что написано совершенно не то, что было заказано.
Предупреждение: AU
читать дальше
– Это возмутительно, – отчитывала Гермиона Грейнджер своего приятеля Гарри Поттера. Тот кивал, прикрывая рот рукой, чтобы спрятать зевок, но раскаявшимся у него выглядеть не получалось. – Спать на занятиях! Какой пример ты подаешь остальным.
Кому остальным – Гермиона уточнять не стала. В конце концов, летом в замке позволили остаться лишь выпускникам, которые из-за бесконечных сражений пропустили кучу занятий и теперь вынуждены были по ускоренной программе получать знания для дальнейшей карьеры. Жара оказывала на учащихся и преподавателей куда более пагубное воздействие, чем любые зевки Гарри Поттера. Никому не хотелось учить тех, кому совершенно не нравилась идея учиться, вместо того чтобы загорать на берегу озера, гулять, возблагодарив прохладу Запретного леса, или летать ночами на метле, возблагодарив всех богов за то, что вчерашние студенты официально уже окончили школу и никто не принуждал их следовать комендантскому часу. Гермиона была, пожалуй, единственным человеком, который еще пытался следовать образовательному процессу. Даже самые строгие преподаватели сдались. Минерва Макгонагалл никого не задерживала в классе после урока и ленилась бранить опоздавших. Слагхорн и вовсе пил с учащимися чай, рассказывая забавные истории из жизни. Флитвик учил, как охлаждать воздух в комнате, и чарам для ровного загара. Даже вечно язвительный Снейп, дав им задание прочесть очередную главу из учебника по ЗОТС, повернувшись к классу спиной, читал какую-нибудь книгу, реагируя лишь, когда кто-то вроде Гарри начинал откровенно храпеть. Именно это произошло утром и стоило Гриффиндору… Да ни черта не стоило, потому что баллы на летнем курсе упразднили. Гарри услышал мнение профессора о своих умственных способностях, вяло огрызнулся в ответ и, выслушав предложение выйти вон, беспрекословно подчинился, чтобы досыпать в Большом зале в ожидании обеда. Казалось, это наказание произвело на него такое же впечатление, как и все упреки Гермионы вместе взятые, а именно – незначительное.
– Ну что ты раскричалась? – Тон Поттера был ласковым. – Гермиона, съешь кусочек творожной запеканки, она чудо какая вкусная.
– Не буду, – огрызнулась она, чувствуя, что раздражение уходит.
– Ну же… – Гарри подцепил ложкой особенно аппетитный кусочек и поднес к ее губам. Гермиона съела, за что заработала улыбку и ласковую похвалу: – Умница.
– Не клейся к моей девушке, – с улыбкой заметил Рон, на секунду оторвавшись от спортивного альманаха.
Гермиона немного смутилась.
– Не говори глупостей. Гарри и не думал заигрывать со мной.
Поттер улыбнулся и подмигнул ей.
– А если думал?
– Гарри! – возмутилась она.
– Да ладно тебе, – расхохотался Рон. – Он просто пытается отвлечь тебя от нравоучений.
– Или увлечь, – Поттер задумчиво прижал к губам ложечку, которой только что касались губы Гермионы. В этом жесте было что-то настолько неприличное, что она почувствовала, что краснеет.
– Идиоты!
Гермиона вскочила на ноги и, схватив учебники, опрометью бросилась из Большого зала. Только добравшись до своей душной спальни, она кинула книги на стол и прижала ладони к раскрасневшемуся от бега и смущения лицу.
– Идиот! – конкретизировала она свои претензии и рухнула на постель.
Девушка смотрела в потолок, пытаясь привести в порядок собственные мысли. Гарри Поттер ее в последнее время ужасно бесил. После победы он перестал напоминать обычного парня из ее окружения. Нет, это по-прежнему был милый Гарри, с которым можно было подурачиться, на которого ей нравилось иногда покричать, но, в отличие от всех их сверстников, он не был робким, нелепым, стеснительным или неловким. Старый добрый приятель Гарри казался Гермионе сексуальным. Пожалуй, даже слишком, а она, как ни силилась, никак не могла припомнить, с каких пор ее дружеские чувства к нему приобрели такое направление. Этого не должно было случиться, ведь у нее был Рон. Надежный, правильный, заботливый Рон, в постели с которым ей было очень даже приятно, вот только… В общем, он не подходил для фантазий, в которые можно погрузиться, лежа в ванной, или вот так раскинувшись на постели в жаркий день, а Гарри наоборот с каждым днем соответствовал таким мечтам все больше и больше. Гермиона считала, что это нечестно по отношению к Джинни, которая вынуждена была проводить лето в Норе, так как ее классу предстояло нагонять программу занятий в новом учебном году, и не слишком справедливо, если все же брать в расчет Рона, но она ничего не могла поделать со своим тайным увлечением. Хотелось ли ей сделать его реальным? Нет. Гермиона не чувствовала себя влюбленной в Гарри, она не хотела встречаться с ним, разве что один раз… Именно поэтому ее так задевали его шуточки и такой вид на уроках, словно всю ночь он провел, занимаясь какими-то ужасно неприличными вещами. Она ведь тоже тратила на них несколько часов своего сна. И ей было стыдно, потому что иногда при взгляде на него у нее возникало чувство, что ее фантазии странным образом перерождаются в реальность. Гермиона краснела, злилась и твердила сама себе:
– Он не может знать, что я к нему чувствую. Нет, не так… Какие мысли меня порой посещают.
Гермионе очень хотелось избавиться от этого наваждения. Доказать, что она способна с ним справиться. Но как это было сделать? Собственная чувственность вызывала у нее большую растерянность, чем доклад по любому из предметов.
~*~
– Понятия не имею, о чем думают эти девочки. – Гермиона застыла на лестнице, прислушиваясь к тихому разговору в гостиной. – Представляешь, вчера она спросила меня, кого я представляю, когда мы занимаемся... ну, этим самым…
Ей захотелось убить Рона за подобные откровения. Особенно когда в ответ на них она услышала тихий смех, принадлежавший тому, чье имя в последние дни и так постоянно соседствовало в ее голове со словом «секс».
– Ну и о ком ты думаешь?
– Гарри!
– А что я такого спросил? По-моему, это нормально, если у тебя есть какие-то фантазии. Они безобидны, пока тебе не придет в голову их воплотить.
– Тебе-то откуда знать? – усмехнулся Рон. Затем повысил голос: – Если вы с Джинни уже…
– Да не ори ты, невинность твоей сестры в целости и сохранности.
– Да ладно, мне, наверное, уже пора свыкнуться с тем, что однажды вы станете серьезно встречаться. Но если ты попробуешь обсудить со мной детали, я тебя убью.
– Не буду. К тому же, знаешь, кажется, у нас ничего не получится.
– С чего вдруг?
– Она хочет после школы играть в квиддич и колесить по миру, а я думал о том, чтобы попросить Макгонагалл подыскать мне место в школе. Нам сложно будет поддерживать отношения, думаю, лучше вообще ничего серьезного не начинать.
– Остаться в Хогвартсе? Да это же смертная скука.
Гарри снова усмехнулся.
– Ну, как сказать. – Послышался шум отодвигаемого кресла. – Пойду прогуляюсь.
– Опять? Могу я задать вопрос, где тебя носит каждую ночь?
– Не можешь, Рон. Кстати, насчет того о чем мы говорили… Как бы Гермиона ни настаивала, никогда не показывай ту карточку блондинки-нападающей из "Пушек", на которую ты пялишься всякий раз, когда думаешь, что все вокруг уже спят. Увидимся утром.
Гермиона еще некоторое время постояла на лестнице, а потом решила, что лучше все один раз прояснить, чем задаваться десятком вопросов. Поднявшись в мужскую спальню, она извинилась за вторжение перед Невиллом, возившимся с каким-то жутковатым на вид растением, и полезла в сундук Поттера.
– Я все верну, – пообещала Гермиона, прижимая к груди карту Мародеров и мантию-невидимку. – Не говори Гарри.
Невилл пожал плечами.
– Мне-то что. Только принеси до завтрака, иначе он заметит.
– Хорошо. Спасибо.
Покидая комнату, Гермиона показала язык блондинке на плакате «Пушек Педдл». По ее мнению, та была слишком курноса, да и в бедрах широковата для настоящего приступа ревности, так что иной реакции на себя совершенно не заслуживала.
~*~
– Гарри Поттер, зачем же тебя ночью понесло в библиотеку? – тихо спрашивала Гермиона, крадучись пробираясь между высоких стеллажей по направлению к Запретной секции, откуда доносились голоса. – Странное место для ночных свиданий.
На ее счастье, дверь была приоткрыта, так что Гермиона смогла тихо проскользнуть внутрь и пораженно замерла, едва не выронив карту. Картина, представшая ее взору, была в высшей степени шокирующей. В свете единственной свечи, кое-как закрепленной в медном подсвечнике, объект ее ночных грез сидел на столе в полурасстегнутой рубашке и страстно целовался с мужчиной, в одежде которого наблюдался не меньший беспорядок. Позже она призналась себе, что будь любовник Гарри ей совершенно не знаком, она, пожалуй, перенесла бы увиденное стоически, но то, что объектом вожделения Поттера оказался Северус Снейп, перевернуло ее мир с ног на голову. Тем более, что, словно почувствовав чужое присутствие, профессор отстранился от Гарри и резко обернулся.
– Кто здесь?
Гермиона замерла, стараясь не думать и даже не дышать. Ее поразил вид Снейпа. Без мантии, с припухшими от поцелуев губами и блестящими от возбуждения глазами он выглядел… Непривычно? Демонически? Сексуально. Мисс Грейнджер решила, что нужно сходить к мадам Помфри и проконсультироваться на предмет собственной озабоченности. В ее жизни было как-то преступно много мыслей о сексе. И тем более, думать об этом из-за Снейпа? Это уже просто ни в какие ворота не лезло!
– Тебе показалось. – Гарри обнял профессора за плечи, стараясь удержать подле себя, но тот нахмурился.
– Убери руки.
– Боже, – разозлился Гарри. – Ну кто тут может быть? У меня единственная мантия-невидимка в замке, и она сейчас лежит в моих вещах, надежно защищенная заклятьем.
«Тоже мне, надежно», – подумала Гермиона, которой хватило двух взмахов палочки, чтобы снять заклинание и наложить его снова. Видимо, Снейп разделял ее скепсис.
– С тобой, Поттер, ничего не бывает надежно.
– Со мной? – Гарри спрыгнул со стола. – Не я придумал дурацкое правило – никогда не встречаться в твоих комнатах.
Снейп хмыкнул.
– А это вынужденная мера. Потому что, оказавшись в них, ты повсюду суешь свой любопытный нос!
– Так уж и сую? – возмутился Гарри.
– Напомнить, за каким занятием я, отлучившись на пять минут в ванную, застал тебя в прошлый раз?
– Я искал запонку.
– В альбоме с моими детскими фотографиями, который хранился в нижнем ящике запертого комода? – иронично поинтересовался Снейп.
Гарри явно искал оправдание, но затем лишь усмехнулся.
– И там тоже.
Профессор развел руками.
– О, ну, это, конечно, все объясняет. Немедленно идем ко мне. – Сказано было с фальшивым энтузиазмом.
Поттер обрадовался.
– Правда? Ну, слава Мерлину, а то мне уже надоело заниматься этим в не слишком удобных местах. Чулан для метел, кабинет ЗОТС, лаборатория, Астрономическая башня, Запретный лес, Большой зал… Ничего не забыл? Ах, да, на прошлой неделе мы трахались в книжном магазине в Хогсмиде, а еще ты предлагал воспользоваться комнатами Трелони, раз уж она в отъезде. Мне уже начало казаться, что тебе просто нравится экстремальный секс, ну или ты подсознательно хочешь, чтобы нас застукали.
– Я хочу? – Казалось, Снейпа сейчас стошнит от такого предположения. – Если бы не твой шантаж…
– Какой шантаж? – возмутился Гарри. – Я всего лишь обещал, что никому не скажу, что видел в твоих воспоминаниях, в обмен на то, что ты расскажешь мне о маме.
– Так я и назначаю тебе встречи в местах, пригодных для приватного общения, а не для того, чем ты тут занимаешься!
– Я занимаюсь?! Еще скажи, в одиночестве.
– А кто это начал?
Гарри смутился.
– Я был пьян. Но, между прочим, это ты мне налил.
– Поттер, ты рыдал, как девочка. Мне хотелось, чтобы, напившись, ты отключился, а не целоваться лез.
– Тогда мог бы ударить меня по голове, а не отвечать. И вообще, не пришел бы второй раз – и все.
Снейп нахмурился.
– Я собирался убедиться, что мы все решили, и больше нет повода…
– Ну да, – перебил его Гарри. – А удостовериться можно было, только переспав со мной?
– Я ухожу! – решительно заявил Снейп.
– Ни хрена! – в тон ему ответил Гарри.
– Поттер, следи за языком.
Оба переглянулись. Поттер расхохотался, а Снейп, ну да, черт возьми, он улыбался. Немного кисло, но это была почти человеческая улыбка.
– Мерлин… – Гарри держался за живот. – Я сразу вспомнил, как ты это вчера сказал. С той же интонацией, правда, при совсем других обстоятельствах. Блин, ты даже в постели командуешь этим своим менторским тоном. Это безумно возбуждает.
– Извращенец, – сказал Снейп, опуская руку на плечо Гарри и как бы невзначай подталкивая его обратно к столу.
– Кто бы говорил, – произнес Гарри вмиг охрипшим голосом. – Может, все же пойдем к тебе?
– Поттер, ноги твоей не будет в моих комнатах. Я серьезно.
– Ну и черт с ним. К сентябрю у меня будут собственные, и я смогу приглашать тебя каждый вечер. Макгонагалл сказала, что выбьет мое назначение.
– Какой ужас. Я надеялся, что этот кошмар ограничится одним летом.
Поскольку в этот момент профессор целовал шею Гарри, выглядеть разочарованным у него не вышло.
– Не надейся. Кстати, я действительно хочу серьезно обсудить наши отношения. Тебе не кажется, что пора рассказать о них всем? Мне чертовски надоело врать друзьям…
– Поттер, – Снейп снова немного отстранился. – Я вполне серьезно ставил условие, что подобных разговоров быть не может, пока ты не будешь на сто процентов уверен…
– Ты не так его озвучил. Сам сказал, цитирую: «Переспи с красивой девушкой. Если после этого в твоей идиотской голове еще останутся какие-то планы на мой счет, я подумаю, что с этим делать». Начинай думать, я на полпути к успеху.
– Правда? И кто же счастливица?
Поттер не заметил напряжения в голосе Снейпа.
– Гермиона.
Услышав свое имя, она зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть от изумления. Или ей хотелось подавить несколько иное стремление? Признаться, в данных обстоятельствах она бы с радостью врезала Гарри.
Профессор, усыпляя бдительность своего любовника, провел рукой по его боку снизу вверх, чуть приподняв рубашку и лаская кожу легкими прикосновениями.
– И что же заставило тебя сделать такой выбор?
Гарри вздохнул, когда пальцы коснулись его соска, и признался:
– Она меня хочет.
Гермиона закусила нижнюю губу. Ей не пришлось особенно недоумевать, что в ее поведении заставило Гарри так думать. Она была непоследовательна, неразумна и, наверно, непривычно для себя откровенна.
– Это стремление обоюдно?
В тихих вкрадчивых интонациях Снейпа кипела такая ревность, что Гермиона решила, что впредь будет внимательно следить за тем, что она ест. Гарри, тонувший в удовольствии от ласк своего любовника, ничего не заметил.
– Рон слишком давит на нее. Я понимаю Гермиону: для магов ранняя помолвка – обычное дело, но у магглов все иначе. Она городская девочка, такие редко в семнадцать лет принимают жизненно важные решения. Он ей кольцо купил, хочет вручить, как только закончится наш курс, а она еще совсем не готова к свадьбе и всякому такому. Не знает, хочет ли остаться с ним на всю жизнь, но слишком любит Рона, чтобы сомневаться в нем или обидеть отказом. Вот она всякое и выдумывает, а на кого ей еще обращать внимание, кроме меня? Думаю, даже если у нас что-то случится, она первая попросит меня забыть обо всем и выберет его, растеряв все свои сомнения. Просто я вижу, что она готова сделать какую-то глупость, ну так пусть лучше со мной. Я, по крайней мере, никому не скажу, ну и смогу отнестись к этому просто.
Просто? Гермиона готова была расхохотаться. Гарри провоцировал ее. Даже если он понимал то, что мучает его подружку, то все, чего он хотел для себя, – это освободиться от навязанного ему Снейпом условия и наконец взять в оборот этого странного человека. Вот только глупость это была… Невероятная глупость. Она видела то, чего не видел ее друг. Снейп был не просто собственником, он никогда не смог бы спокойно отдать даже частичку того, что решил счесть своим. Его со всей очевидностью сводило с ума то, что Поттер воспринял его слова всерьез и искал, как выполнить поставленное самим профессором условие. Возможно, когда Снейп его озвучивал, ему и в самом деле хотелось отделаться от Гарри, но теперь измена стала бы для него чем-то невыносимым. Профессор упрямо жаждал способа отсрочить ее, избежать, хотя никогда не посмел бы признать, что занят именно этим.
– Значит, ты решил сделать благое дело, Поттер? – профессор чуть прикусил сосок Гарри. – А на самом деле…
– Мне никто другой не нужен. – Гарри был вознагражден за признание поцелуем. – Но ты ведь не поверишь моим словам…
Снейп кивнул, снова обретая утраченное было хладнокровие.
– Нет. Ты слишком лживое существо.
«Я тебе сейчас устрою! Нечего водить его за нос», – пообещала себе лучшая подруга Гарри Поттера и, понимая, что обрекает себя, по меньшей мере, на то, что ей сотрут память, скинула с плеч мантию-невидимку и прокашлялась.
– Гмм.
Чудовищно растерянный взгляд Снейпа был не менее сладостной наградой, чем паника на лице Поттера. «Не нужно играть со мной», – подумала она. Чуть покачивая бедрами, как делала это Флер, за что Джинни шепотом называла ее шлюхой, а Билл, вслух, – соблазнительным созданием, Гермиона сделала несколько шагов к столу.
– И давно вы здесь? – хрипло спросил Снейп.
Гермиона улыбнулась.
– Достаточно, чтобы услышать много интересного. Например, что ты, Гарри, хочешь переспать со мной, чтобы выполнить условие профессора.
Поттер побледнел, поправляя рубашку.
– Гермиона, прости…
Она улыбнулась.
– За что? Я на самом деле нахожу тебя сексуально привлекательным. Возможно, ты прав, меня беспокоит то, что я нахожу желанным кого-то, помимо Рона. Признаю, что мои фантазии сейчас сублимировались в желание заняться с тобой сексом.
– Что? – Гарри растерянно моргал, и она почти пожалела его, но продолжила безжалостно наносить удары.
– Давай сделаем это! Мистер Снейп утратит право тебя испытывать, а я, наконец, пойму, насколько сильно хочу быть рядом с Роном. Поверю, что он мой мужчина и мне не стоит сомневаться.
– Гермиона… – взмолился Гарри. – Ну что ты такое говоришь...
Снейп взял брошенную на стул мантию и попытался ретироваться.
– Надеюсь, вы тут без меня разберетесь.
Гермиона преградила ему путь.
– Нет.
Профессор вопросительно на нее взглянул.
– Нет?
Она хмыкнула.
– Не хочу оставлять вам шанса не поверить Гарри. У вас ведь не должно остаться никаких сомнений, что у него что-то было с девушкой, прежде чем вы соизволите принять тот факт, что он хочет именно вас. Ну так останьтесь, сможете все оценить собственными глазами.
Гермиона принялась расстегивать блузку. Не ней было красивое новое белье, которое она купила на прошлой неделе. Этакая прозрачная тряпочка, глядя на которую, Рон просто шалел от желания немедленно опрокинуть девушку на какую-нибудь горизонтальную поверхность, и в то же время удобная, как нравилось ей самой. Бродя по магазинам, она уже немного привыкла находить компромисс между своим и его вкусом. Ее это даже забавляло – представлять реакции Рональда при взгляде на ту или иную штучку, заметив которую в ее комнате, мама всегда улыбалась и говорила: «Ты совсем выросла». Гермиона впервые поняла, что именно ее парень, безалаберный и веснушчатый, делал ее такой, не заумной, а немножечко зрелой. Потому что его, черт возьми, волновало то, что она спрашивает, о ком он еще может думать, ее целуя. Гермиона не заметила, что ее руки нерешительно замерли. Глядя на Гарри, она больше не чувствовала совершенно ничего, кроме участия, сочувствия к той странной судьбе, что он себе выбрал. Было еще что-то вроде легкой досады, что теперь ей придется выбрать новый объект для фантазий. Этот мог идти к черту вместе со своим Снейпом и вкусной запеканкой из творога. Но она была хорошим другом, а потому все же преодолела разделяющее их расстояние и поцеловала Гарри в губы. Почти целомудренно, но и этого хватило, чтобы чужие пальцы, вцепившись Гермионе в плечо, сжали его до боли, отталкивая ее в сторону.
– Вон отсюда!
Северус Снейп сорвал Гарри со стола и обнял его, отгораживая своими руками от всего чертова мира. Его глаза при этом были глазами безумца, который за что-то свое растерзает кого угодно, но никому никогда это не отдаст. А Гарри был счастлив, так счастлив в этих объятиях-тисках, что именно это заставило Гермиону улыбнуться. Схватив с пола карту и мантию невидимку, она со словами:
– Ну и намучаетесь же вы друг с другом, – сбежала, прежде чем профессор успел послать ей в спину проклятье. Хохоча как сумасшедшая, все еще в расстегнутой блузке, она добежала до гриффиндорской башни. Напрямую ринулась в мужскую спальню и с порога призналась:
– Рон, я люблю тебя!
– Идите на фиг со своей любовью, – ответил ей Невилл, накрывшись с головой одеялом. – Поспать дайте! Один бродит до рассвета, а потом всех будит заявлениями, что это был прекрасный день. Другая врывается до полуночи, чтобы украсть чужие вещи, а потом признается, что они ей и не нужны были. Достали, блин!
Гермионе не было никакого дела до претензий Невилла. Она села на кровать Рона, потирающего глаза и пытавшегося понять, что происходит, и предложила:
– Как насчет чего-то сумасшедшего? Поженимся завтра?
Он взглянул на ее расстегнутую блузку. Ее улыбка его успокоила, и Рон пошутил:
– Тебя пытались изнасиловать, ты прикончила нападавших, а теперь хочешь, чтобы мы расписались в министерстве, прежде чем за тобой придут авроры?
– Что-то вроде. Ты же купил мне кольцо. – Она протянула руку. – Давай.
Рон покраснел.
– Чертов Гарри. Вообще-то, я собирался сдать его. Мне показалось, ты против того, чтобы мы вот так сразу поженились... Вот я и подумал… Может, для начала снимем вместе квартиру?
Гермиона продолжала протягивать руку, и он, кивнув, полез под подушку. Там была только красная коробочка и никаких фотографий блондинок. Значит, не так уж важны они были.
– Вот. – Он открыл футляр. Она почти ожидала, что кольцо будет чудовищным, но оно оказалось очень красивым. Изящный тоненький золотой ободок с похожим на капельку желтым бриллиантом.
– Большой, – шепнула она. Похоже, Рон выбирал долго, думая о том, что ей понравится, а что – нет.
– Ага, – гордо кивнул он. – Все деньги, что прилагались в качестве премии к моему ордену, угрохал. Осталось совсем немного, но, знаешь, хотелось, чтобы эти деньги пошли на что-то по-настоящему хорошее.
Она шмыгнула носом. Он взял ее безымянный палец и надел кольцо.
– Оно твое.
– Рон…
– Мерлина ради! – Невилл встал, кутаясь в одеяло, и, обняв подушку, зашлепал босыми ногами к двери. – Совет вам, любовь и всяческих благ. Но мне в пять утра в теплицу, и если хоть одна зараза спустится сегодня в гостиную, где я собираюсь хоть немного нормально поспать…
– Мы с тобой, – сказал Симус Финниган, удивительно бодро для человека, который пять секунд назад изображал громогласный храп. Каким-то чудом он смог вытащить с собой за дверь и Дина Томаса.
– Классная штучка, – заметил Рон, поглаживая кружевную бретельку.
– Классная, – признала Гермиона, взглянув на кольцо, украшающее ее палец.
~*~
– Мисс Грейнджер!
Гермиона вздрогнула и проснулась.
– Простите, – она с трудом подняла щеку со скрещенных на парте рук, глядя на возмущенное выражение лица профессора Снейпа.
– Мне казалось, вы не из тех людей, что рассматривают книги как эквивалент подушки. Так вот как вы обогащались знаниями все эти годы…
Она была слишком сонной, чтобы смущаться.
– Простите, сэр…
Тот, кто поставил предмет Снейпа первым уроком, был садистом. Профессор сам едва не зевал, если судить по темным кругам под глазами.
– Вон отсюда! – Гермионе наверняка почудилось, что он улыбнулся уголком губ. – Мистер Уизли, вас я тоже не хочу сегодня видеть в своем классе.
– Я-то тут при чем? – удивился Рон.
– Вам стоило растормошить свою подружку до того, как она своим сопением…
– Что? – тихо усмехнулся Невилл. – Разбудила вас, сэр?
К счастью, Снейп его не расслышал. Но Гермиона хихикнула, получив в награду поистине свирепый взгляд. Они с Роном поспешно собрали учебники и, держась за руки, покинули класс под аккомпанемент тихого похрапывания Гарри, которое Снейп не счел нужным заметить.
Конец
Валентинка для Белого кролика
Автор: Тasha911
Беты: Jenny
Заявка ГП/ДМ. Заднее сидение автомобиля. НЦа, естественно
Примечания: С нцой опять таки вяло)
Предупреждение: AU
читать дальше
– Больно…
– Ну, потерпи, – раздался страстный шепот. За ним последовала череда звуков, больше всего напоминавших глухие пинки, и обладатель сексуального шепота взвыл, как раненый лось, вполне по-человечески добавив: – Какого хрена?
Худой блондин, прижатый его весом к заднему сидению старенького "Фольксвагена", резко двинул вверх коленом и, скинув с себя взвывшего еще громче подражателя лосям, жестко произнес, расправляя помятую рубашку:
– Поттер, за годы нашей так называемой связи я вытерпел многое. То, что ты избрал для себя дебильнейшую низкооплачиваемую работу. То, что ты живешь с родителями… – Малфой нахмурился, – вдумайся: своей бывшей девушки! – Он осекся. – На мой взгляд, это вообще какая-то патология в твоем развитии, ну да Мерлин с ним. Я был терпелив… У меня от потакания тебе зубы сводило, но я ждал, когда же наконец твоя единственная извилина заработает, и отказывался от десятка… – Юный красавец задумался и исправился: – Сотни брачных предложений. Ладно, девушки, что выбирал папа, были богатыми уродинами, но мама ведь находила не только состоятельных, но и милых! А я…
– Драко...
– Заткнись! – Малфой разгладил стрелки на брюках. – Сегодня ты сказал, что много думал о нас, увидимся вечером… Скотина! Я потратил пять сотен на одежду, разругался с родителями. А ты приехал за мной на этой развалюхе, пять часов тряс по ухабам только для того, чтобы сесть ко мне на заднее сидение и сказать: «Это наш выбор, наша жизнь, давай трахнемся и отметим это!» Что во мне подсказало тебе, что я выбираю такое?
– Ах ты, сука… – Поттер с трудом выбрался из узкого промежутка между покореженных кресел. Делал он это, в том числе цепляясь за Малфоя. – В окно взгляни, зараза.
– И что? – Серые глаза, походя, пробежались по заснеженному полю и снова вернулись к созерцанию манжет. – Костер разожжем? Спалим твои дырявые покрышки?
– Придурок! – нежно сказал Гарри. – Пять акров земли, с огромным коттеджем. Ну, извини, что у меня не осталось денег на приличную машину, и мы немного не доехали. Как бы тебе ни надоели мама с папой, ты нигде не работаешь, а мне пока не так уж много платят… Надо же на что-то все это содержать, так что я немного сэкономил.
Малфой вздохнул, вынул из манжет запонки, аккуратно положил их рядом с задним стеклом и рухнул на своего едва вернувшегося в нормальное состояние любовника.
– Мы должны это отметить!
– Даже не знаю… Никак не могу решить, что у тебя острее – колени или язык.
– А смысл задумываться об этом, пока ты безоговорочно влюблен в мою больную голову и бледную задницу? – самоуверенно поинтересовался Драко, легко справляясь с чужой ширинкой. – Обожаю маленькие тесные машины.
– Нет, – сказал обладатель рук, заключивших Малфоя в крепкие объятья. – Это меня ты обожаешь.
Ну что тут добавить? Оба в тот вечер получили все возможные подтверждения своим громогласным заявлениям.
Конец
URL записи
Автор: Тasha911
Бета: tigrjonok
Заявка: сневил, лимон,R
Предупреждение: AU
Примечания: Рейтинг не натянула на желанное R )
Невилл сидел в одной и той же позе уже второй час, чай в чашке безнадежно остыл, прикуренная сигарета истлела в пепельнице... В голове вертелась только одна мысль: почему обычные истории зачастую имеют такой безобразный конец? Ответа не было. Он изводил себя неделями, пытаясь понять, когда все пошло не так, он писал длинные письма с целым перечнем вопросов, но сжигал их одно за другим. Они были слишком жалкими, а ведь жалких людей никто не любит. Он старался быть сильным, сдержанным, рассудительным, но голос по ночам срывался на хрип от крика: «За что?».
читать дальше
Он и теперь повторял эти слова как мантру.
- За что? Что... Почему? Зачем? Какого хрена?
- Это риторический вопрос или от меня требуется какой-то ответ? – Бармен подвинул к нему блюдечко с нарезанным прозрачными кружками лимоном.
У Тома большие руки, все в веснушках. Невилл любил барменов. У них особенные глаза. Если правду говорят, что сколько у трезвого на уме, столько же у пьяного на языке, то эти люди по долгу службы тонут в искренности. Наверное, оттого глаза барменов всегда очень мудрые и немного пустые.
- Нет, ответ не требуется. Вряд ли ты его знаешь. Никто не знает. – Он взял кусок лимона и посмотрел на него, прежде чем положить в рот. Противный кислый вкус. Невилл не любил кислятину, но правило сразу подавать коньяк и лимоны осталось еще с тех времен, когда он приходил сюда не один, а желания сказать, что он предпочитает пиво, у Лонгботтома так и не возникло. Возможно, он надеялся, что если продолжит вот так же пить коньяк и жевать эти чертовы лимоны, то что-то в его жизни еще изменится. Время повернется вспять и однажды…
«Просто секс», - такое определение он сам когда-то дал их отношениям и получил в ответ согласный кивок. Сейчас за те слова было как-то чертовски стыдно. Оттого, что все это время он сидел на этом стуле со своей любовью, а отнюдь не с похотью, и глупо . Оттого, что он, ничего не зная об этой самой любви, всегда опаздывал. Так нужен был, его так ждали, чего-то искали в каждой встрече... Почему это чувство никак не перегорало? Минута, две, час... Приди он хоть раз вовремя, Невилл, быть может, сказал, нашел подходящие слова и признался бы в своих чувствах. До того, как пустели рюмки, они поднималась в номер, раздевались в полной темноте и как-то неловко устраивались на разных концах кровати. Могли лежать так долго, не в силах прикоснуться друг к другу, пока тягучий, как коньяк, голос не произносил тихо: «У меня мало времени», и тогда Лонгботтом, словно стараясь оправдаться за нерешительность, поспешно стискивал в объятьях худое тело и начинал лихорадочно целовать любовника куда придется. Лицо,плечи, живот, бедра… Казалось, запретов не существовало, но он отчего-то никогда не касался губами чужих губ. Наверное, стоило. Это тоже выглядело бы своего рода признанием, что похоть имеет ко всему происходящему весьма слабое отношение. Почему он так ничего и не предпринял? Ведь хотел. Невиллу нужно было верить, что он сказал бы однажды правильные слова. Что они изменили бы? Ничего. Они не перестали бы притворяться на людях, что ничего не происходит. Ограничивались бы сухими приветствиями в учительской и игнорировали бы друг друга за обеденным столом. Чтобы просто трахнуться, по-прежнему отправлялись бы в Лондон, потому что в Хогсмиде была слишком высока вероятность столкнуться с кем-то из учеников. Все шло бы как раньше, просто его не пожирал бы изнутри червь по имени «Невилл-тряпка». А он бы знал, как важны для Лонгботтома эти встречи и, возможно, не перестал бы приходить, не давая никаких объяснений, просто игнорируя эти особые субботы, будто их не существует вовсе. Невилл не нашел в себе сил спросить: «За что? Что... Почему? Зачем? Какого хрена?». Выкрикнуть ему в лицо эти слова, наплевав на недоуменные взгляды окружающих. Почему-то он решил, что это сделает его еще более жалким. Он ведь сам сказал: «просто секс», когда однажды, перебрав на очередном приеме по случаю победы, проснулся в «Дырявом котле» в объятиях человека, которого никогда не желал называть своим любовником. Так какого черта он так быстро привязался к нему? Почему не спрашивает: «Ты еще придешь?». Почему месяц ходит на эти свидания, зная, что весь вечер проведет в одиночестве? Ему хотелось если не понимания, то уважения. Не жалости... Наверное, поэтому нужные слова так и не были найдены.
- Я не опоздал?
Невилл оторвал взгляд от блюдца с лимоном и поймал на себе удивленный и в то же время до странности радостный взгляд Тома. Он нравился ему. Том ни черта не знал о его жизни, потому что о ней давно перестали писать в газетах, но Невилл видел: бармену определенно приятно, что его одиночество, снова нарушено. Что он не рассматривает битый час - а то и целый вечер - причудливые стены подвластных Тому бутылок.
- Нет. Мне вообще казалось... – Невилл не нашел в себе сил даже обернуться. Это было абсурдно. Потому что, судя по голосу, Снейпу тоже было не слишком комфортно... В его голосе Невилл слышал уже привычные хриплые нотки оцепенения. Как перед сексом, когда говорить не хочется, но без слов кажется, что они ничего не смогут преодолеть. Даже разделяющий их метр постели. И, наверное, нужно его поддержать, не усложнять все это, ведь Невилл чертовски рад, что он снова пришел, но на сердце боль, не острая вовсе, нет, она тупая, но очень полновесная. – Не важно. Будешь коньяк?
Снейп садится на табурет рядом. Ему не идут маггловские вещи, Лонгботтом это замечал. Каким бы подонком ни был Снейп, он все же волшебный.
- Пожалуй. – Бледные пальцы тут же берут с блюдца кружок лимона. Разжевывая его, Снейп чуть прикрывает глаза, на его лице редкое выражения полного удовольствия. Невилл не хочет испортить этот момент расспросами о том, что его тревожит. Упреки подождут, а может быть, их даже вовсе не будет.
- Не был уверен, что застану тебя здесь, – говорит Снейп.
- Напряженный месяц выдался?
- Да, пришлось в выходные в спешном порядке заканчивать несколько экспериментов.- Невилл не говорит: «А предупредить нельзя было?», в конце концов, он сам виноват, что не спросил. Том ставит перед его любовником коньяк. Глоток, резкое движение кадыка - и Снейп отправляет в рот еще кружок лимона. Вытирает кончики пальцев салфеткой и бросает на стол пару монет. – Идем.
Лонгботтом кивает. Однажды он, наверное, найдет нужные слова. Возможно, к тому моменту они окажутся уже не нужны, но он все равно их скажет, потому что в глазах Северуса Снейпа страха не застать его немногим меньше, чем час назад было в его собственных, когда он боялся не дождаться.
Конец
Валентинка для Bender -1 (Blaсk Adder)
Автор: Тasha911
Беты: Jenny и evenover
Заявка: ГП/ДМ, на Астрономической Башне, нца.
Примечания: Ну не умею я Нцу на одну страницу, что могла опошлила)
читать дальшеЗвезд на небе было много… Словно кто-то специально выдумал этот раскинувшийся над головой темный шатер для того, чтобы две из них, рухнувшие на землю, сверкающие как-то по-особому, в чужих глазах утратили всякое значение. Он обзывал их словами «ничего» и «не значит». Но все равно было горько. Казалось нужным сказать что-то, а он, в общем-то, не умел говорить правильно и красиво. Наверное, оттого прозвучала ничем не приукрашенная почти-правда. Не совсем, не во всем, но кому от этого становилось хуже.
– Я не хотел.
Это была одна из правд. Не самая значимая… Каким бы искренним ни было желание быть прощенным, оно утонуло в той отчаянной злости, что серебряными сверкающими прожилками поражала, как паутина, обычные серые глаза, делая их особенными, демоническими, а в итоге совершенно не приспособленными к реальности. Их обладатель задрал рукав мантии и тихо сказал, глядя на едва затянувшийся шрам:
– Иди к черту! – вышло яростно, звонко, но он почему-то чуть тише добавил: – Поттер, просто уйди отсюда.
Он остался. Спросил глупость:
– Почему ты не в больничном крыле?
– Отвали.
Розовый шрам на запястье был продемонстрирован как факт, почему он должен поступить именно так и никак иначе. Когда ты искалечил человека, наверное, нужно хотя бы заставить себя быть к нему добрее. Может, стоит даже в чем-то ему потакать, но…
Он сел рядом с человеком с глазами-звездами и признался:
– Наверное, я хотел… – он не сказал, чего именно. Дальше этого признания его мысли не желали идти. Просто он помнил, насколько хорошо ему было от того, что он причинил боль. Не кому-то, а именно этому странному существу, которое потушило что-то в своих глазах, сказав:
– Взаимно, Поттер.
Вместо ладони, как это сделали бы любые вменяемые люди, пытаясь простить или отрицать сам факт необходимости наказания, Драко сжал ширинку оппонента. Тот как-то сразу растерял все свои слова. Гарри не захотелось ничего говорить, даже когда горячий рот не слишком умело вобрал в себя его член. Ему дано было понять, что именно происходит, только когда, глядя на чужие, блестящие от его спермы губы, он прошептал:
– Не смей…
Но кончик волшебной палочки коснулся его виска, и никогда больше не было стыда или раскаянья. Поттер даже недоумевал, почему Драко ни разу не обвинил его в покушении на свою жизнь. Только иногда, кивая ему при встрече, Гарри задавался вопросом: чему, каким воспоминаниям так грустно улыбается Малфой, чуть приподнимаясь на носки, чтобы взглянуть на него сверху вниз.
Конец
Валентинка для evenover (С днем рождения!)
Автор: Тasha911
Беты: Jenny и evenover
Заявка: Гарри/Луна, пост-хог, встреча по работе (например, на конференции), рейтинг не ниже R, но чтобы это было не разово, а с заявкой на счастливое будущее. Если дело происходит 14 февраля, то совсем замечательно.
Примечания: Не вышло ничего по заявке, все очень розово и вообще… Смоглось что смоглось. Гет для меня вещь страшная ))
Предупреждение: AU
читать дальше
– Ты…
Она то ли всхлипывает, то ли просто захлебывается эмоциями, отталкивая его от себя. В узкой кабине лифта разойтись больше чем на два шага им не дано, и, наверное, поэтому он начинает поспешно оправдываться. В чем? Да какая разница, когда она, оттолкнув его руки, в слезах падает на колени.
– Мы завтра подписываем документы. Милая, если ты насчет той статьи, то интервью у Джинни брали еще в октябре, она просто вышла с опозданием и…
– Дурак!
Луна сказала это тихо, закрыв лицо руками, а он лихорадочно соображал, что же предпринять. Ее худые ноги, обтянутые белыми чулками в разноцветный горошек, были самыми красивыми и стройными ногами в мире, но откуда растут конечности у ситуации, которая их ссорит, Гарри понятия не имел, а потому его пальцы дрожали, касаясь ее макушки.
– Нет, ну я правда не знаю… Это из-за Рона, да? Так мне дела нет до того, что он о нас думает. Наверное, это политика братьев. Все они считают своих сестер безумно сексуальными, но я люблю тебя. Теперь. Вообще…
Она резко встала с колен и, некрасиво засмеявшись, резко хлопнула ладонью по кнопкам, останавливая лифт.
– Под ноги посмотри!
Гарри приподнял собственный ботинок, взглянув на покореженный кружок из золота под каблуком, секунду назад, кажется, бывший обручальным кольцом.
– Ну вот, уронила. – Она наморщила нос. – Но это не моя вина, наверняка это последствия деятельности нарглов... – Луна нервно дергала за воротник блузки. Он заткнул ей рот рукой и потребовал:
– Скажи.
Она, как-то по-особому ерзая губами по его ладони, промычала:
– Ты женишься на мне, Гарри Поттер?
Он нажал на все кнопки лифта сразу. В тот день они оба опоздали во все возможные места.
Конец
Валентинка для La_nuit
Автор: Тasha911
Беты: Jenny
Заявка: Трисам *_* не совсем пара получается. ГП/СС основной + любой из персонажей: Гермиона, Люпин, Блэк, Чарли Уизли, Билл, Нев. Третий принимает участие в процессе /Любое место, не предназначенное для NC. Сарай для метел, книжный магазин, стол с пробирками, гриффиндорская гостиная, большой зал, библиотека /NC
Примечания: Плохо у меня с Нцой без обоснуя так что рейтинг опять детский. Снейп птица гордая и третьим в койку не уложился, так что написано совершенно не то, что было заказано.
Предупреждение: AU
читать дальше
– Это возмутительно, – отчитывала Гермиона Грейнджер своего приятеля Гарри Поттера. Тот кивал, прикрывая рот рукой, чтобы спрятать зевок, но раскаявшимся у него выглядеть не получалось. – Спать на занятиях! Какой пример ты подаешь остальным.
Кому остальным – Гермиона уточнять не стала. В конце концов, летом в замке позволили остаться лишь выпускникам, которые из-за бесконечных сражений пропустили кучу занятий и теперь вынуждены были по ускоренной программе получать знания для дальнейшей карьеры. Жара оказывала на учащихся и преподавателей куда более пагубное воздействие, чем любые зевки Гарри Поттера. Никому не хотелось учить тех, кому совершенно не нравилась идея учиться, вместо того чтобы загорать на берегу озера, гулять, возблагодарив прохладу Запретного леса, или летать ночами на метле, возблагодарив всех богов за то, что вчерашние студенты официально уже окончили школу и никто не принуждал их следовать комендантскому часу. Гермиона была, пожалуй, единственным человеком, который еще пытался следовать образовательному процессу. Даже самые строгие преподаватели сдались. Минерва Макгонагалл никого не задерживала в классе после урока и ленилась бранить опоздавших. Слагхорн и вовсе пил с учащимися чай, рассказывая забавные истории из жизни. Флитвик учил, как охлаждать воздух в комнате, и чарам для ровного загара. Даже вечно язвительный Снейп, дав им задание прочесть очередную главу из учебника по ЗОТС, повернувшись к классу спиной, читал какую-нибудь книгу, реагируя лишь, когда кто-то вроде Гарри начинал откровенно храпеть. Именно это произошло утром и стоило Гриффиндору… Да ни черта не стоило, потому что баллы на летнем курсе упразднили. Гарри услышал мнение профессора о своих умственных способностях, вяло огрызнулся в ответ и, выслушав предложение выйти вон, беспрекословно подчинился, чтобы досыпать в Большом зале в ожидании обеда. Казалось, это наказание произвело на него такое же впечатление, как и все упреки Гермионы вместе взятые, а именно – незначительное.
– Ну что ты раскричалась? – Тон Поттера был ласковым. – Гермиона, съешь кусочек творожной запеканки, она чудо какая вкусная.
– Не буду, – огрызнулась она, чувствуя, что раздражение уходит.
– Ну же… – Гарри подцепил ложкой особенно аппетитный кусочек и поднес к ее губам. Гермиона съела, за что заработала улыбку и ласковую похвалу: – Умница.
– Не клейся к моей девушке, – с улыбкой заметил Рон, на секунду оторвавшись от спортивного альманаха.
Гермиона немного смутилась.
– Не говори глупостей. Гарри и не думал заигрывать со мной.
Поттер улыбнулся и подмигнул ей.
– А если думал?
– Гарри! – возмутилась она.
– Да ладно тебе, – расхохотался Рон. – Он просто пытается отвлечь тебя от нравоучений.
– Или увлечь, – Поттер задумчиво прижал к губам ложечку, которой только что касались губы Гермионы. В этом жесте было что-то настолько неприличное, что она почувствовала, что краснеет.
– Идиоты!
Гермиона вскочила на ноги и, схватив учебники, опрометью бросилась из Большого зала. Только добравшись до своей душной спальни, она кинула книги на стол и прижала ладони к раскрасневшемуся от бега и смущения лицу.
– Идиот! – конкретизировала она свои претензии и рухнула на постель.
Девушка смотрела в потолок, пытаясь привести в порядок собственные мысли. Гарри Поттер ее в последнее время ужасно бесил. После победы он перестал напоминать обычного парня из ее окружения. Нет, это по-прежнему был милый Гарри, с которым можно было подурачиться, на которого ей нравилось иногда покричать, но, в отличие от всех их сверстников, он не был робким, нелепым, стеснительным или неловким. Старый добрый приятель Гарри казался Гермионе сексуальным. Пожалуй, даже слишком, а она, как ни силилась, никак не могла припомнить, с каких пор ее дружеские чувства к нему приобрели такое направление. Этого не должно было случиться, ведь у нее был Рон. Надежный, правильный, заботливый Рон, в постели с которым ей было очень даже приятно, вот только… В общем, он не подходил для фантазий, в которые можно погрузиться, лежа в ванной, или вот так раскинувшись на постели в жаркий день, а Гарри наоборот с каждым днем соответствовал таким мечтам все больше и больше. Гермиона считала, что это нечестно по отношению к Джинни, которая вынуждена была проводить лето в Норе, так как ее классу предстояло нагонять программу занятий в новом учебном году, и не слишком справедливо, если все же брать в расчет Рона, но она ничего не могла поделать со своим тайным увлечением. Хотелось ли ей сделать его реальным? Нет. Гермиона не чувствовала себя влюбленной в Гарри, она не хотела встречаться с ним, разве что один раз… Именно поэтому ее так задевали его шуточки и такой вид на уроках, словно всю ночь он провел, занимаясь какими-то ужасно неприличными вещами. Она ведь тоже тратила на них несколько часов своего сна. И ей было стыдно, потому что иногда при взгляде на него у нее возникало чувство, что ее фантазии странным образом перерождаются в реальность. Гермиона краснела, злилась и твердила сама себе:
– Он не может знать, что я к нему чувствую. Нет, не так… Какие мысли меня порой посещают.
Гермионе очень хотелось избавиться от этого наваждения. Доказать, что она способна с ним справиться. Но как это было сделать? Собственная чувственность вызывала у нее большую растерянность, чем доклад по любому из предметов.
~*~
– Понятия не имею, о чем думают эти девочки. – Гермиона застыла на лестнице, прислушиваясь к тихому разговору в гостиной. – Представляешь, вчера она спросила меня, кого я представляю, когда мы занимаемся... ну, этим самым…
Ей захотелось убить Рона за подобные откровения. Особенно когда в ответ на них она услышала тихий смех, принадлежавший тому, чье имя в последние дни и так постоянно соседствовало в ее голове со словом «секс».
– Ну и о ком ты думаешь?
– Гарри!
– А что я такого спросил? По-моему, это нормально, если у тебя есть какие-то фантазии. Они безобидны, пока тебе не придет в голову их воплотить.
– Тебе-то откуда знать? – усмехнулся Рон. Затем повысил голос: – Если вы с Джинни уже…
– Да не ори ты, невинность твоей сестры в целости и сохранности.
– Да ладно, мне, наверное, уже пора свыкнуться с тем, что однажды вы станете серьезно встречаться. Но если ты попробуешь обсудить со мной детали, я тебя убью.
– Не буду. К тому же, знаешь, кажется, у нас ничего не получится.
– С чего вдруг?
– Она хочет после школы играть в квиддич и колесить по миру, а я думал о том, чтобы попросить Макгонагалл подыскать мне место в школе. Нам сложно будет поддерживать отношения, думаю, лучше вообще ничего серьезного не начинать.
– Остаться в Хогвартсе? Да это же смертная скука.
Гарри снова усмехнулся.
– Ну, как сказать. – Послышался шум отодвигаемого кресла. – Пойду прогуляюсь.
– Опять? Могу я задать вопрос, где тебя носит каждую ночь?
– Не можешь, Рон. Кстати, насчет того о чем мы говорили… Как бы Гермиона ни настаивала, никогда не показывай ту карточку блондинки-нападающей из "Пушек", на которую ты пялишься всякий раз, когда думаешь, что все вокруг уже спят. Увидимся утром.
Гермиона еще некоторое время постояла на лестнице, а потом решила, что лучше все один раз прояснить, чем задаваться десятком вопросов. Поднявшись в мужскую спальню, она извинилась за вторжение перед Невиллом, возившимся с каким-то жутковатым на вид растением, и полезла в сундук Поттера.
– Я все верну, – пообещала Гермиона, прижимая к груди карту Мародеров и мантию-невидимку. – Не говори Гарри.
Невилл пожал плечами.
– Мне-то что. Только принеси до завтрака, иначе он заметит.
– Хорошо. Спасибо.
Покидая комнату, Гермиона показала язык блондинке на плакате «Пушек Педдл». По ее мнению, та была слишком курноса, да и в бедрах широковата для настоящего приступа ревности, так что иной реакции на себя совершенно не заслуживала.
~*~
– Гарри Поттер, зачем же тебя ночью понесло в библиотеку? – тихо спрашивала Гермиона, крадучись пробираясь между высоких стеллажей по направлению к Запретной секции, откуда доносились голоса. – Странное место для ночных свиданий.
На ее счастье, дверь была приоткрыта, так что Гермиона смогла тихо проскользнуть внутрь и пораженно замерла, едва не выронив карту. Картина, представшая ее взору, была в высшей степени шокирующей. В свете единственной свечи, кое-как закрепленной в медном подсвечнике, объект ее ночных грез сидел на столе в полурасстегнутой рубашке и страстно целовался с мужчиной, в одежде которого наблюдался не меньший беспорядок. Позже она призналась себе, что будь любовник Гарри ей совершенно не знаком, она, пожалуй, перенесла бы увиденное стоически, но то, что объектом вожделения Поттера оказался Северус Снейп, перевернуло ее мир с ног на голову. Тем более, что, словно почувствовав чужое присутствие, профессор отстранился от Гарри и резко обернулся.
– Кто здесь?
Гермиона замерла, стараясь не думать и даже не дышать. Ее поразил вид Снейпа. Без мантии, с припухшими от поцелуев губами и блестящими от возбуждения глазами он выглядел… Непривычно? Демонически? Сексуально. Мисс Грейнджер решила, что нужно сходить к мадам Помфри и проконсультироваться на предмет собственной озабоченности. В ее жизни было как-то преступно много мыслей о сексе. И тем более, думать об этом из-за Снейпа? Это уже просто ни в какие ворота не лезло!
– Тебе показалось. – Гарри обнял профессора за плечи, стараясь удержать подле себя, но тот нахмурился.
– Убери руки.
– Боже, – разозлился Гарри. – Ну кто тут может быть? У меня единственная мантия-невидимка в замке, и она сейчас лежит в моих вещах, надежно защищенная заклятьем.
«Тоже мне, надежно», – подумала Гермиона, которой хватило двух взмахов палочки, чтобы снять заклинание и наложить его снова. Видимо, Снейп разделял ее скепсис.
– С тобой, Поттер, ничего не бывает надежно.
– Со мной? – Гарри спрыгнул со стола. – Не я придумал дурацкое правило – никогда не встречаться в твоих комнатах.
Снейп хмыкнул.
– А это вынужденная мера. Потому что, оказавшись в них, ты повсюду суешь свой любопытный нос!
– Так уж и сую? – возмутился Гарри.
– Напомнить, за каким занятием я, отлучившись на пять минут в ванную, застал тебя в прошлый раз?
– Я искал запонку.
– В альбоме с моими детскими фотографиями, который хранился в нижнем ящике запертого комода? – иронично поинтересовался Снейп.
Гарри явно искал оправдание, но затем лишь усмехнулся.
– И там тоже.
Профессор развел руками.
– О, ну, это, конечно, все объясняет. Немедленно идем ко мне. – Сказано было с фальшивым энтузиазмом.
Поттер обрадовался.
– Правда? Ну, слава Мерлину, а то мне уже надоело заниматься этим в не слишком удобных местах. Чулан для метел, кабинет ЗОТС, лаборатория, Астрономическая башня, Запретный лес, Большой зал… Ничего не забыл? Ах, да, на прошлой неделе мы трахались в книжном магазине в Хогсмиде, а еще ты предлагал воспользоваться комнатами Трелони, раз уж она в отъезде. Мне уже начало казаться, что тебе просто нравится экстремальный секс, ну или ты подсознательно хочешь, чтобы нас застукали.
– Я хочу? – Казалось, Снейпа сейчас стошнит от такого предположения. – Если бы не твой шантаж…
– Какой шантаж? – возмутился Гарри. – Я всего лишь обещал, что никому не скажу, что видел в твоих воспоминаниях, в обмен на то, что ты расскажешь мне о маме.
– Так я и назначаю тебе встречи в местах, пригодных для приватного общения, а не для того, чем ты тут занимаешься!
– Я занимаюсь?! Еще скажи, в одиночестве.
– А кто это начал?
Гарри смутился.
– Я был пьян. Но, между прочим, это ты мне налил.
– Поттер, ты рыдал, как девочка. Мне хотелось, чтобы, напившись, ты отключился, а не целоваться лез.
– Тогда мог бы ударить меня по голове, а не отвечать. И вообще, не пришел бы второй раз – и все.
Снейп нахмурился.
– Я собирался убедиться, что мы все решили, и больше нет повода…
– Ну да, – перебил его Гарри. – А удостовериться можно было, только переспав со мной?
– Я ухожу! – решительно заявил Снейп.
– Ни хрена! – в тон ему ответил Гарри.
– Поттер, следи за языком.
Оба переглянулись. Поттер расхохотался, а Снейп, ну да, черт возьми, он улыбался. Немного кисло, но это была почти человеческая улыбка.
– Мерлин… – Гарри держался за живот. – Я сразу вспомнил, как ты это вчера сказал. С той же интонацией, правда, при совсем других обстоятельствах. Блин, ты даже в постели командуешь этим своим менторским тоном. Это безумно возбуждает.
– Извращенец, – сказал Снейп, опуская руку на плечо Гарри и как бы невзначай подталкивая его обратно к столу.
– Кто бы говорил, – произнес Гарри вмиг охрипшим голосом. – Может, все же пойдем к тебе?
– Поттер, ноги твоей не будет в моих комнатах. Я серьезно.
– Ну и черт с ним. К сентябрю у меня будут собственные, и я смогу приглашать тебя каждый вечер. Макгонагалл сказала, что выбьет мое назначение.
– Какой ужас. Я надеялся, что этот кошмар ограничится одним летом.
Поскольку в этот момент профессор целовал шею Гарри, выглядеть разочарованным у него не вышло.
– Не надейся. Кстати, я действительно хочу серьезно обсудить наши отношения. Тебе не кажется, что пора рассказать о них всем? Мне чертовски надоело врать друзьям…
– Поттер, – Снейп снова немного отстранился. – Я вполне серьезно ставил условие, что подобных разговоров быть не может, пока ты не будешь на сто процентов уверен…
– Ты не так его озвучил. Сам сказал, цитирую: «Переспи с красивой девушкой. Если после этого в твоей идиотской голове еще останутся какие-то планы на мой счет, я подумаю, что с этим делать». Начинай думать, я на полпути к успеху.
– Правда? И кто же счастливица?
Поттер не заметил напряжения в голосе Снейпа.
– Гермиона.
Услышав свое имя, она зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть от изумления. Или ей хотелось подавить несколько иное стремление? Признаться, в данных обстоятельствах она бы с радостью врезала Гарри.
Профессор, усыпляя бдительность своего любовника, провел рукой по его боку снизу вверх, чуть приподняв рубашку и лаская кожу легкими прикосновениями.
– И что же заставило тебя сделать такой выбор?
Гарри вздохнул, когда пальцы коснулись его соска, и признался:
– Она меня хочет.
Гермиона закусила нижнюю губу. Ей не пришлось особенно недоумевать, что в ее поведении заставило Гарри так думать. Она была непоследовательна, неразумна и, наверно, непривычно для себя откровенна.
– Это стремление обоюдно?
В тихих вкрадчивых интонациях Снейпа кипела такая ревность, что Гермиона решила, что впредь будет внимательно следить за тем, что она ест. Гарри, тонувший в удовольствии от ласк своего любовника, ничего не заметил.
– Рон слишком давит на нее. Я понимаю Гермиону: для магов ранняя помолвка – обычное дело, но у магглов все иначе. Она городская девочка, такие редко в семнадцать лет принимают жизненно важные решения. Он ей кольцо купил, хочет вручить, как только закончится наш курс, а она еще совсем не готова к свадьбе и всякому такому. Не знает, хочет ли остаться с ним на всю жизнь, но слишком любит Рона, чтобы сомневаться в нем или обидеть отказом. Вот она всякое и выдумывает, а на кого ей еще обращать внимание, кроме меня? Думаю, даже если у нас что-то случится, она первая попросит меня забыть обо всем и выберет его, растеряв все свои сомнения. Просто я вижу, что она готова сделать какую-то глупость, ну так пусть лучше со мной. Я, по крайней мере, никому не скажу, ну и смогу отнестись к этому просто.
Просто? Гермиона готова была расхохотаться. Гарри провоцировал ее. Даже если он понимал то, что мучает его подружку, то все, чего он хотел для себя, – это освободиться от навязанного ему Снейпом условия и наконец взять в оборот этого странного человека. Вот только глупость это была… Невероятная глупость. Она видела то, чего не видел ее друг. Снейп был не просто собственником, он никогда не смог бы спокойно отдать даже частичку того, что решил счесть своим. Его со всей очевидностью сводило с ума то, что Поттер воспринял его слова всерьез и искал, как выполнить поставленное самим профессором условие. Возможно, когда Снейп его озвучивал, ему и в самом деле хотелось отделаться от Гарри, но теперь измена стала бы для него чем-то невыносимым. Профессор упрямо жаждал способа отсрочить ее, избежать, хотя никогда не посмел бы признать, что занят именно этим.
– Значит, ты решил сделать благое дело, Поттер? – профессор чуть прикусил сосок Гарри. – А на самом деле…
– Мне никто другой не нужен. – Гарри был вознагражден за признание поцелуем. – Но ты ведь не поверишь моим словам…
Снейп кивнул, снова обретая утраченное было хладнокровие.
– Нет. Ты слишком лживое существо.
«Я тебе сейчас устрою! Нечего водить его за нос», – пообещала себе лучшая подруга Гарри Поттера и, понимая, что обрекает себя, по меньшей мере, на то, что ей сотрут память, скинула с плеч мантию-невидимку и прокашлялась.
– Гмм.
Чудовищно растерянный взгляд Снейпа был не менее сладостной наградой, чем паника на лице Поттера. «Не нужно играть со мной», – подумала она. Чуть покачивая бедрами, как делала это Флер, за что Джинни шепотом называла ее шлюхой, а Билл, вслух, – соблазнительным созданием, Гермиона сделала несколько шагов к столу.
– И давно вы здесь? – хрипло спросил Снейп.
Гермиона улыбнулась.
– Достаточно, чтобы услышать много интересного. Например, что ты, Гарри, хочешь переспать со мной, чтобы выполнить условие профессора.
Поттер побледнел, поправляя рубашку.
– Гермиона, прости…
Она улыбнулась.
– За что? Я на самом деле нахожу тебя сексуально привлекательным. Возможно, ты прав, меня беспокоит то, что я нахожу желанным кого-то, помимо Рона. Признаю, что мои фантазии сейчас сублимировались в желание заняться с тобой сексом.
– Что? – Гарри растерянно моргал, и она почти пожалела его, но продолжила безжалостно наносить удары.
– Давай сделаем это! Мистер Снейп утратит право тебя испытывать, а я, наконец, пойму, насколько сильно хочу быть рядом с Роном. Поверю, что он мой мужчина и мне не стоит сомневаться.
– Гермиона… – взмолился Гарри. – Ну что ты такое говоришь...
Снейп взял брошенную на стул мантию и попытался ретироваться.
– Надеюсь, вы тут без меня разберетесь.
Гермиона преградила ему путь.
– Нет.
Профессор вопросительно на нее взглянул.
– Нет?
Она хмыкнула.
– Не хочу оставлять вам шанса не поверить Гарри. У вас ведь не должно остаться никаких сомнений, что у него что-то было с девушкой, прежде чем вы соизволите принять тот факт, что он хочет именно вас. Ну так останьтесь, сможете все оценить собственными глазами.
Гермиона принялась расстегивать блузку. Не ней было красивое новое белье, которое она купила на прошлой неделе. Этакая прозрачная тряпочка, глядя на которую, Рон просто шалел от желания немедленно опрокинуть девушку на какую-нибудь горизонтальную поверхность, и в то же время удобная, как нравилось ей самой. Бродя по магазинам, она уже немного привыкла находить компромисс между своим и его вкусом. Ее это даже забавляло – представлять реакции Рональда при взгляде на ту или иную штучку, заметив которую в ее комнате, мама всегда улыбалась и говорила: «Ты совсем выросла». Гермиона впервые поняла, что именно ее парень, безалаберный и веснушчатый, делал ее такой, не заумной, а немножечко зрелой. Потому что его, черт возьми, волновало то, что она спрашивает, о ком он еще может думать, ее целуя. Гермиона не заметила, что ее руки нерешительно замерли. Глядя на Гарри, она больше не чувствовала совершенно ничего, кроме участия, сочувствия к той странной судьбе, что он себе выбрал. Было еще что-то вроде легкой досады, что теперь ей придется выбрать новый объект для фантазий. Этот мог идти к черту вместе со своим Снейпом и вкусной запеканкой из творога. Но она была хорошим другом, а потому все же преодолела разделяющее их расстояние и поцеловала Гарри в губы. Почти целомудренно, но и этого хватило, чтобы чужие пальцы, вцепившись Гермионе в плечо, сжали его до боли, отталкивая ее в сторону.
– Вон отсюда!
Северус Снейп сорвал Гарри со стола и обнял его, отгораживая своими руками от всего чертова мира. Его глаза при этом были глазами безумца, который за что-то свое растерзает кого угодно, но никому никогда это не отдаст. А Гарри был счастлив, так счастлив в этих объятиях-тисках, что именно это заставило Гермиону улыбнуться. Схватив с пола карту и мантию невидимку, она со словами:
– Ну и намучаетесь же вы друг с другом, – сбежала, прежде чем профессор успел послать ей в спину проклятье. Хохоча как сумасшедшая, все еще в расстегнутой блузке, она добежала до гриффиндорской башни. Напрямую ринулась в мужскую спальню и с порога призналась:
– Рон, я люблю тебя!
– Идите на фиг со своей любовью, – ответил ей Невилл, накрывшись с головой одеялом. – Поспать дайте! Один бродит до рассвета, а потом всех будит заявлениями, что это был прекрасный день. Другая врывается до полуночи, чтобы украсть чужие вещи, а потом признается, что они ей и не нужны были. Достали, блин!
Гермионе не было никакого дела до претензий Невилла. Она села на кровать Рона, потирающего глаза и пытавшегося понять, что происходит, и предложила:
– Как насчет чего-то сумасшедшего? Поженимся завтра?
Он взглянул на ее расстегнутую блузку. Ее улыбка его успокоила, и Рон пошутил:
– Тебя пытались изнасиловать, ты прикончила нападавших, а теперь хочешь, чтобы мы расписались в министерстве, прежде чем за тобой придут авроры?
– Что-то вроде. Ты же купил мне кольцо. – Она протянула руку. – Давай.
Рон покраснел.
– Чертов Гарри. Вообще-то, я собирался сдать его. Мне показалось, ты против того, чтобы мы вот так сразу поженились... Вот я и подумал… Может, для начала снимем вместе квартиру?
Гермиона продолжала протягивать руку, и он, кивнув, полез под подушку. Там была только красная коробочка и никаких фотографий блондинок. Значит, не так уж важны они были.
– Вот. – Он открыл футляр. Она почти ожидала, что кольцо будет чудовищным, но оно оказалось очень красивым. Изящный тоненький золотой ободок с похожим на капельку желтым бриллиантом.
– Большой, – шепнула она. Похоже, Рон выбирал долго, думая о том, что ей понравится, а что – нет.
– Ага, – гордо кивнул он. – Все деньги, что прилагались в качестве премии к моему ордену, угрохал. Осталось совсем немного, но, знаешь, хотелось, чтобы эти деньги пошли на что-то по-настоящему хорошее.
Она шмыгнула носом. Он взял ее безымянный палец и надел кольцо.
– Оно твое.
– Рон…
– Мерлина ради! – Невилл встал, кутаясь в одеяло, и, обняв подушку, зашлепал босыми ногами к двери. – Совет вам, любовь и всяческих благ. Но мне в пять утра в теплицу, и если хоть одна зараза спустится сегодня в гостиную, где я собираюсь хоть немного нормально поспать…
– Мы с тобой, – сказал Симус Финниган, удивительно бодро для человека, который пять секунд назад изображал громогласный храп. Каким-то чудом он смог вытащить с собой за дверь и Дина Томаса.
– Классная штучка, – заметил Рон, поглаживая кружевную бретельку.
– Классная, – признала Гермиона, взглянув на кольцо, украшающее ее палец.
~*~
– Мисс Грейнджер!
Гермиона вздрогнула и проснулась.
– Простите, – она с трудом подняла щеку со скрещенных на парте рук, глядя на возмущенное выражение лица профессора Снейпа.
– Мне казалось, вы не из тех людей, что рассматривают книги как эквивалент подушки. Так вот как вы обогащались знаниями все эти годы…
Она была слишком сонной, чтобы смущаться.
– Простите, сэр…
Тот, кто поставил предмет Снейпа первым уроком, был садистом. Профессор сам едва не зевал, если судить по темным кругам под глазами.
– Вон отсюда! – Гермионе наверняка почудилось, что он улыбнулся уголком губ. – Мистер Уизли, вас я тоже не хочу сегодня видеть в своем классе.
– Я-то тут при чем? – удивился Рон.
– Вам стоило растормошить свою подружку до того, как она своим сопением…
– Что? – тихо усмехнулся Невилл. – Разбудила вас, сэр?
К счастью, Снейп его не расслышал. Но Гермиона хихикнула, получив в награду поистине свирепый взгляд. Они с Роном поспешно собрали учебники и, держась за руки, покинули класс под аккомпанемент тихого похрапывания Гарри, которое Снейп не счел нужным заметить.
Конец
Валентинка для Белого кролика
Автор: Тasha911
Беты: Jenny
Заявка ГП/ДМ. Заднее сидение автомобиля. НЦа, естественно
Примечания: С нцой опять таки вяло)
Предупреждение: AU
читать дальше
– Больно…
– Ну, потерпи, – раздался страстный шепот. За ним последовала череда звуков, больше всего напоминавших глухие пинки, и обладатель сексуального шепота взвыл, как раненый лось, вполне по-человечески добавив: – Какого хрена?
Худой блондин, прижатый его весом к заднему сидению старенького "Фольксвагена", резко двинул вверх коленом и, скинув с себя взвывшего еще громче подражателя лосям, жестко произнес, расправляя помятую рубашку:
– Поттер, за годы нашей так называемой связи я вытерпел многое. То, что ты избрал для себя дебильнейшую низкооплачиваемую работу. То, что ты живешь с родителями… – Малфой нахмурился, – вдумайся: своей бывшей девушки! – Он осекся. – На мой взгляд, это вообще какая-то патология в твоем развитии, ну да Мерлин с ним. Я был терпелив… У меня от потакания тебе зубы сводило, но я ждал, когда же наконец твоя единственная извилина заработает, и отказывался от десятка… – Юный красавец задумался и исправился: – Сотни брачных предложений. Ладно, девушки, что выбирал папа, были богатыми уродинами, но мама ведь находила не только состоятельных, но и милых! А я…
– Драко...
– Заткнись! – Малфой разгладил стрелки на брюках. – Сегодня ты сказал, что много думал о нас, увидимся вечером… Скотина! Я потратил пять сотен на одежду, разругался с родителями. А ты приехал за мной на этой развалюхе, пять часов тряс по ухабам только для того, чтобы сесть ко мне на заднее сидение и сказать: «Это наш выбор, наша жизнь, давай трахнемся и отметим это!» Что во мне подсказало тебе, что я выбираю такое?
– Ах ты, сука… – Поттер с трудом выбрался из узкого промежутка между покореженных кресел. Делал он это, в том числе цепляясь за Малфоя. – В окно взгляни, зараза.
– И что? – Серые глаза, походя, пробежались по заснеженному полю и снова вернулись к созерцанию манжет. – Костер разожжем? Спалим твои дырявые покрышки?
– Придурок! – нежно сказал Гарри. – Пять акров земли, с огромным коттеджем. Ну, извини, что у меня не осталось денег на приличную машину, и мы немного не доехали. Как бы тебе ни надоели мама с папой, ты нигде не работаешь, а мне пока не так уж много платят… Надо же на что-то все это содержать, так что я немного сэкономил.
Малфой вздохнул, вынул из манжет запонки, аккуратно положил их рядом с задним стеклом и рухнул на своего едва вернувшегося в нормальное состояние любовника.
– Мы должны это отметить!
– Даже не знаю… Никак не могу решить, что у тебя острее – колени или язык.
– А смысл задумываться об этом, пока ты безоговорочно влюблен в мою больную голову и бледную задницу? – самоуверенно поинтересовался Драко, легко справляясь с чужой ширинкой. – Обожаю маленькие тесные машины.
– Нет, – сказал обладатель рук, заключивших Малфоя в крепкие объятья. – Это меня ты обожаешь.
Ну что тут добавить? Оба в тот вечер получили все возможные подтверждения своим громогласным заявлениям.
Конец
URL записи
@темы: библиотека
-
-
16.02.2009 в 14:07соблазнительнойсоообразительной Гермионой! Спасибо, что поделились! С прошедшим праздником!