точка оптического прицела на вашем лбу, тоже чья-то точка зрения.
моё искреннее восхищение...и сразу просьба на разрешение о размещении, вытаскиваю из черновиков, куда я складываю всё, что понравилось. потому уже не помню, разрешено или нет... провалы, будь они неладны... \и ещё, я хочу к нему сделать коллажик, они меня успокаивают.\
Право на забвение
Автор: Marisa Delore
Название: Право на забвение
Пейринг: Северус Снейп/Люциус Малфой, Северус Снейп/Гарри Поттер.
Тип: драма, ангст
Рейтинг: R
Аннотация: Люциус Малфой выжил, чтобы сдохнуть, Северус Снейп - чтобы жить.
Предупреждения: подавление, некоторого рода внушение, порою авторские заскоки, бред редкостный, но мною нежно любимый. Вас предупредили.
Примечания: в подарок Любаше на рождение.
***
Все мы умирали постепенно. Не торжественно и быстро, не медленно и некрасиво. Не так, как принято в нормальном обществе. Даже здесь мы, ублюдки, выжившие неправильно, нерационально, умудрились отличиться, пусть и не понимая этого вначале.читать дальше
Это был завораживающий, масштабный процесс потери себя. Каждую неделю мы разлагались на составляющие, распадались на отдельные эпизоды, терялись среди сотен пожеванных страниц и тошнотворных бульварных статей.
У магглов такой вот бред записывают шариковыми ручками на листах и доказывают, что это - проявление гениальности и нетипичности мышления. Или же рисуют черные квадраты.
Бессмысленная и однообразная ерунда.
Нас вообще не было – каждый по отдельности трепыхался в своем болоте, с какой-то бешеной наивностью и уверенностью - выплывет, обязательно. Связывали воедино две фамилии лишь громкие слова и обличительные выкрики, одобренные властями полуправды, сплошной официоз, помпезные размышления Скиттер, которую по ошибке не придушили еще в колыбели.
Короче, ничего из того, что стоило бы запоминать и чему стоило бы придавать хоть какое-то значение.
Люциус Малфой лишается прав на недвижимость, находящуюся на текущий момент в его распоряжении.
Малфой-менор, вилла на юге Франции, пара курируемых подпольных компаний… Все это перешло в распоряжение Министерства Магии. На бумаге. А на самом деле – предприимчивой миссис Малфой. Забавно, верно?
Кто бы мог подумать, что она станет сдавать информацию Ордену ради личной выгоды? Кто бы мог подумать, что девчонка Блэк вообще способна на политические интриги?
Абсурд. Её и не воспринимали-то в ином качестве, кроме как соплячку из знатного рода, удачно вышедшую замуж, безмозглый предмет-дополнение к стилю и образу замка. Необходимый, но крайне раздражающий.
А Нарцисса оказалась просто расчетливой, целеустремленной матерью, мечтающей наконец-то зажить нормальной жизнью, а заодно и сына вытащить за шкирку из трясины дерьма, в которой они уже успели погрязнуть. Цисси, как ты всегда называл её, была не такая, как мы, живая и незабитая, даже без легилименции мне это было видно.
Отсюда и сотрудничество с фениксовцами, и оформление в короткий срок документов на развод… Ей пошли навстречу, это ведь была взаимовыгодная сделка. Другие просто не заключаются.
Люциус, от пожизненного тебя спасло только то, что в последней битве ты никого не успел убить - Уизли сдуру проклятием зацепил почти в самом начале заварушки, ты отключился. Отсюда и замена гниения и медленного подыхания в Азкабане на целую жизнь и лишение всех прав. Неравноценная перемена образа существования, правда?
Впрочем, ты тогда этого и не помнил. Было что-то неправильное, нереально пьянящее в том, чтобы смотреть на тебя, ловить потерянный взгляд, подмечать нервную дрожь пальцев, загнанную позу и внутреннее напряжение… Ты не помнил, как тебя зовут, чем владеешь, кому служишь.
Жаль, эта амнезия длилась всего какую-то пару часов.
Тогда я, помнится, подумал, что неплохо бы почистить твою память, удалив некоторые эпизоды из спаленного прошлого в слизеринской гостиной. Мы никогда не вспоминали об этом после вступления в ряды Пожирателей, я быстро перерос из загнанного полукровки в разряд особо ценных людей. Лорд, стоит признать, всегда умел выбирать себе слуг.
Но я не забыл ничего: ни небрежных слов, ни приказов, ни унижения, которое ты мне обеспечивал на протяжении нескольких лет. Каждую неделю. Каждую чертову неделю вырождения и рождения заново, снова - до следующей. Замкнутый круг, циклическая зависимость. Рисуешь себя заново, бережно, неровными штрихами, а потом приходит кто-то и стирает ластиком этот созданный образ, оставляя старую оболочку.
Персональная шлюха, тебе даже в бордель ходить не надо было. Полагаю, это приятно тешило самолюбие, Малфой, собственник ты наш. Мальчишка, которого всегда можно прижать в полутемной нише и поставить раком. Не пикнет, ни слова не скажет. Выродок нечистокровный, он никогда не сможет сопротивляться, верно? В перерывах между парами его можно поставить на колени и заставить отсосать, тихо шепча: «помнишь же, Северус, что ты полукровка, мне ничего не стоит сделать так, что ты переедешь жить на кухню, к эльфам, они тебе куда ближе чистокровных волшебников». Можно заставить пропустить Трансфигурацию, зная, как этот предмет важен для мальчишки, и вместо этого трахать под «Силенцио», предварительно перевязав руки наколдованными веревками – чтобы не вздумал вырываться. А перед отбоем можно произнести свое вечно-ленивое, видя, как мальчишка, пошатываясь, бредет к выходу, произнести тихо, но так, что он замрет на месте, не двигаясь: «Ты куда-то собрался, Снейп? Мы ещё не закончили».
Я помнил и помню всё, Малфой, именно поэтому я давился твоей спермой и не блевал на роскошный ковер в твоей спальне. Потому что знал, что когда-нибудь произойдет рокировка, как в чертовых шахматах - неважно, маггловских или магических - и мы поменяемся местами. Жаль, ты этого тогда не понимал. Вряд ли, конечно, ты вёл бы себя иначе, но тебе следовало знать – я никогда и ничего не забываю.
Поэтому я даже не поднял палочку, позволяя тебе самому приходить в себя, сохраняя эти вспоминания и короткие повторяющиеся эпизоды. Не за тем, чтобы просто так их оставить. Чтобы ударить потом по всему - больно, резко и сразу. Память - тонкая штука, и препарировать её можно по-разному, стоит только знать подход.
Ты предпочел бы смерть нищете, если бы мог. Но не мог – даже этого.
И когда тебе потом сказали (за взятку, разумеется), что Нарцисса отхватила себе все деньги, ты даже не удивился. Наверное, на это просто не осталось сил. Впрочем, кто тебя знает.
Я ведь смотрел на тебя тогда, Люциус, внимательно смотрел. Ты выказывал министерскому аврору все то же вежливое пренебрежение на грани брезгливости, когда на палочку накладывали ограничивающие чары. Смешно - тебе дозволялось использовать заклинания для каких-то второкурсников - перечень весьма впечатлял. Со стороны казалось, что тебя это вообще не трогает. Только вот руки ты намеренно убрал под стол. Чтобы не было видно, как пальцы сжимаются в кулаки.
Кого ты хотел обмануть? Себя? Ты уже тогда начал гнить изнутри и не мог не понимать, что все эти попытки – лишь оттягивание предсмертной агонии. Но пока без конвульсий - их время еще не пришло.
Так же Люциус Малфой подлежит немедленному аресту при попытке покинуть страну. Лицензия на межконтинентальное аппарирование более недействительна.
Ты враз остался ни с чем – ни денег, ни положения в обществе, ни имени… Ни черта, к чему ты привык, что составляло образ жизни, её смысл, её цель.
Поттер, пользуясь своими лаврами победителя и теперь уже заслуженной славой, настоял на том, чтобы рассмотрение твоего дела отложили на месяц. Целый месяц уверенности, что и в этот раз все обошлось, что ты выкрутился, выжил, что от тебя отстали. Заманчиво, правда? Иллюзия, но какая правдоподобная. Ради этого стоило жить.
Ради этого стоило выйти в начале июня и огрести по полной за то, что позволил себе в это поверить. Тогда пришли министерские юнцы и просто поломали созданный тобою мирок, одним подписанным приказом превратив в ничто.
Северус Снейп награждается Орденом Мерлина второй степени за посильное участие в войне и приглашается на торжественное вручение награды, которое состоится в эту пятницу, 25 июня.
Кто теперь я, и кто – ты? Кого зазывают на приемы, а кого даже на порог Министерства не пускают? Это, Люциус, называется переменой мест. Лиминальностью, если опускаться до научных маггловских терминов. Ты ведь ненавидишь все, что связано с грязнокровками, а значит, точно запомнишь.
Но даже поняв, что тебя лишили всего, ты не можешь сам скатиться в пропасть, из которой нет возврата. Ищешь, пробуешь, пытаешься уцепиться за кого-то... Не находишь надежных крючков, погрязаешь в бесконечном поиске. Через две недели безуспешных попыток в твоем списке, по-видимому, остаюсь только я - Снейп, ныне получивший свое место под солнцем, с относительным количеством средств и приличной приспособляемостью к обстоятельствам. Не идеальный вариант, видимо, но достаточный для того, чтобы выплыть.
Ты предсказуемо пытаешься отловить меня у входа в здание. Напрасно, Люциус, напрасно. Ты больше не староста, время изменило твою роль, безвозвратно. Ты больше никогда не станешь мне приказывать.
Я быстро прохожу внутрь, ты так и остаешься снаружи. Иное теперь тебе недозволенно. Дверь захлопывается, как можно резче подчеркивая эту социальную границу.
Прием, награда, вручение, слезы умиления, которые Ниагарским водопадом льются у накрашенных дамочек из глаз – это всё просто невыносимо. Тушь стекает черными смазанными дорожками, делая женские лица совершенно жалкими, но им плевать.
Праздник – это праздник. Тут надо выдавливать из себя улыбки, выкачивать радостные эмоции из каких-то заколоченных уголков души, даже если кажется, что сейчас просто стошнит на этот изящный паркет. Принятая норма поведения в высшем обществе.
Гарри Поттер стоит поодаль толпы репортеров, иностранных гостей и министерских чиновников. Джинни Уизли уже в который раз пытается привлечь его внимание, отчаянно жестикулируя прямо перед носом. Кажется, эта замухрышка метит в невесты главного героя столетия. Что-то он не слишком этому рад.
В зеркальном отражении я вижу расположенную у меня за спиной стеклянную нишу. Люциус Малфой стоит по ту сторону стекла и смотрит в спину. Пристально, словно пытается на расстоянии определить, о чем я думаю и зачем задерживаюсь на приеме для идиотов.
Официальная часть закончена, я должен убираться отсюда по своим делам, если следовать элементарной логике. Должен выйти через центральный вход, где меня можно будет отловить и попытаться уцепиться за тлеющее тело и цепенеющий разум, чтобы знать – не всё ещё потеряно. Не всё, можно пытаться дальше, до конца. Надежда подыхает последней, дальше – только смерть.
Но я не собираюсь подавать тебе эти крохи надежды. Ты должен мне достаточно, Малфой, еще со школы. За всё надо платить, я не позволю тебе умереть, не насладившись сперва достойным зрелищем. У тебя же тонкий вкус, Люциус, уверен, ты оценишь. И сам себя разрушишь, причем с мазохистским удовольствием. Обещаю.
Я негромко окликаю Поттера. Негромко, но достаточно для того, чтобы быть услышанным. Мальчишка растерянно смотрит на меня, потом решительно отталкивает застывшую Уизли с дороги и направляется в мою сторону. Еще бы, вся эта шумиха вокруг собственной особы ему изрядно надоела.
Слава – это еще не все, помнишь, мальчишка? Слава - это такое дерьмо, которое все по ошибке принимают за золото и выпивают залпом, а потом корчатся где-нибудь на задворках своей квартиры в Лондоне, враз ощутив себя никем. Герой - понятие временное и нужное лишь в определенный период.
Дальше всё просто и красиво: непринужденный разговор ни о чем, бокал шампанского, любезно переданный мальчишке через мои руки, а не напрямую, взгляд из-под челки - не доверчивый, но заинтересованный, первый глоток золотистой жидкости…
Не Амортенция, просто зелье, ослабляющее внимание и значительно снижающее сосредоточенность. Фактически, слабый аналог "Империо" кратковременного действия с весьма интересным побочным эффектом – цепной реакцией на определенно подобранное слово. И после этого можно делать с человеком что угодно, Поттер будет уверен, что инициатива исходила от него и действия совершались по его вине. Хорошо, что такая простая мысль не пришла в голову ныне покойному Лорду, иначе проблем было бы гораздо больше.
У магглов, кажется, такой подход называется гипнозом, хотя что они понимают в таком искусстве, как порабощение и подчинение? Они колупаются в своих крохах, песчинках информации с заведомо провальными попытками сделать из этого целостную систему.
В блестящем стекле больше не отражается Люциус. Только тень, слишком большая для растущего рядом дерева, указывает на то, что Малфой заглатывает предназначенный для него спектакль. И пока еще не давится зрелищем. Ничего, скоро Люциуса будет тошнить, если такая физиологическая реакция ему еще доступна.
Гарри Поттер расфокусированным взглядом скользит по моему лицу, встряхивает головой раз или два.
Как же я ненавижу этот жест.
Затем он тупо уставляется в окно.
На то самое дерево, впрочем, это неважно.
- Что вы надеетесь разглядеть за стеклом Поттер, неужели звезды? Полноте, сейчас не август месяц, вы не сможете ночь напролет наблюдать за созвездием Большого пса, отыскивая там напоминание о вашем ненаглядном Блэке.
Слово-сигнал. Любому случайному слушателю фраза от начала до конца показалась бы очередной подколкой в моей стиле. Но это – больше, чем просто напоминание о погибшем крестном. Глаза мальчишки становятся совершенно пустыми, рука, тянущаяся к взлохмаченным волосам, нелепо застывает на середине движения. Нарушенная и дисгармоничная пантонима.
Ты знаешь, что нужно делать.
С сопротивлением у Поттера никогда не было проблем. Он мог, прокусив губу, не издавать ни звука под лордовским «Круцио», мог терпеть боль в руке, когда писал строчки собственной кровью, но окклюменция и её разновидности до сих пор остались для героя магического мира непознанным разделом. Непростительно упущение, которым определенно следует воспользоваться.
Именно поэтому мальчишка сейчас расстегивает пуговицы на моей рубашке, дергает требовательным собственническим движением на себя, впивается в губы поцелуем, как будто проделывал это сотни раз. Опыта у него, конечно, никакого, это сразу видно, но нашего героя и спасителя ведет зелье, любезно подсказывая, что и как делать. Эта рыжеволосая идиотка могла бы воспользоваться шансом научить героя магического мира целоваться, но она предпочла роль недотроги и терпеливо ожидающей окончания войны девушки Гарри Поттера.
Что ж, тогда смотрите, мисс Уизли, как ваша придуманная и спланированная жизнь летит к чертям. Вы же уже все решили, так не будет теперь у вас светлого будущего и воздушных замков. Приземленнее надо мыслить, проще, и не строить планов, которые всегда можно переиграть в чью-то пользу.
У этой сцены много наблюдателей – от министра до Минервы - таковы уж прелести известной жизни, что на тебя всегда смотрят. Слава, Поттер, вот она, ваша долгожданная и заслуженная слава, которая играет против вас.
Мелкая Уизли замирает с открытым ртом, уставившись на нас так, как будто увидела дементора, Молли, еле сдерживая слезы, выбегает из зла – как же, такая выгодная партия провалилась… Рон брезгливо смотрит на своего друга и, подхватив сестру под руку, выводит из зала вслед за матерью.
Поттер, вы тоже умерли здесь, только что. Потому что я так захотел.
Люциус Малфой, стоя в пол оборота, просто смотрит на то, что творится для него по ту сторону стекла. Что я творю. Ловлю себя на мысли, что ощущаю непривычный, беспредельный триумф.
Это не месть, даже не попытка восстановить справедливость. И на Поттера мне совершенно наплевать.
Просто мальчишка – якорь, прицельно опускающийся на дно и не дающий утонуть. Все просто, если уметь это видеть.
Люциус бы не поверил. Раньше бы – не поверил. Но память его притупилась, а интуиция вконец заглохла. Малфой принимает поставленное действие за чистую монету. Идиот, потерявший себя раньше, чем это можно было сделать.
Примазываться надо к тем, кто поможет выплыть, подняться и всплыть на поверхность. Соплякам просто понавешать на уши сентиментальной ерунды. Особенно соплякам, в детстве не привыкшим к ласке и не склонным к доверию. Если бы ты понимал это, Люциус, то не пялился бы сейчас на нас, а пытался лечь под кого угодно, прежде чем все важные личности, люди, которые могут сделать твое будущее, разойдутся, и ты снова окажешься на улице. Цепляться надо железной хваткой за нужных людей, тогда, может, выживешь.
А так… тебе останется только отравиться, раз ты более не в состоянии реализовать себя.
Раз ты так и остался никем.
И продолжаешь лелеять засохшие и держащиеся на соплях остатки гордости.
Поттер рассеянно оглядывается. Разумеется, его не смущают косые взгляды. Кажется, с зельем я все-таки переборщил. Только уверений в вечной любви с утра пораньше мне не хватает. Мальчишка кладет мне руку на талию, призывно облизывает губы, глаза оживают – в них теперь неприкрытый азарт голодной гиены.
Что ж, Поттер, я дам тебе то, что ты хочешь. Если попросишь достаточно хорошо. И не здесь. А пока у меня остается одно незаконченное дело.
Одним движением задергиваю штору на окне. Прочь из моей жизни, Малфой, со своими комплексами и личными шизофреническими попытками быть мне нужным. Старый, потрепанный, нищий, ты никому не нужен. И твоя хваленая изворотливость на проверку оказывается вшивой мишурой.
Сдохни на главной аллее, прямо перед входом – последнее, что ты можешь сделать. Хотя, нет. Загнешься ведь в каком-нибудь захолустье, через пару лет тебя найдут, а к тому времени имя «Люциус Малфой» забудут. Забвение – то, что остается выживающим из жизни, таким, как ты. Неприспособленцам, напыщенным аристократичным идиотам, которых просто в один момент вышвыривают из системы, а перестроиться, переиграть, засунуть свои принципы далеко и надолго они не в состоянии.
Знаешь, в чем разница? Все просто. Ты ещё во что-то веришь, я же - давно нет. И неверие спасает, заставляя мысли оформляться в действия, придумывать планы спасения самого себя и их реализовывать.
У меня есть якорь, который вытянет со дна. Знаменитый Поттер, вечная слава и обсуждения, журналисты, скандалы, освещение малейшего похода в паб в прессе – но разве сейчас это важно? Можно и поступиться своими привычками и недовольствами ради выпавшей возможности жить.
Единичные деньги и награда забудутся. А вот положение в обществе – никогда. Поттер обладает одним замечательным идиотским качеством – в рекордно короткие сроки привязываться к людям. Клеймо Пожирателя – это метка на всю жизнь. Это проказа, гниль, отсутствие работы, вечный шепот за спиной – все то, что ты ощущаешь в последний месяц, Люциус. Что будет с тобой до самой смерти, от чего ты не избавишься, что никогда не сотрешь.
Меня ждало бы то же самое, хоть мы в итоге и остались по разные стороны, череп с предплечья никуда не делся. Выбрать правильную сторону и удержаться на ней - это далеко не конец. Отсюда и этот план, безумный, но правильный. В конечном итоге, он ведь удался.
Малфой, в ближайшее время ты просто исчезнешь, Поттер, снедаемый сомнениями и громкими статьями, которые завтра непременно появятся в утреннем «Пророке», будет крутиться рядом, как недобитая шавка…
А я буду смеяться ему в лицо, зная, что сам выбрал себе новую жизнь.
Право на забвение
Автор: Marisa Delore
Название: Право на забвение
Пейринг: Северус Снейп/Люциус Малфой, Северус Снейп/Гарри Поттер.
Тип: драма, ангст
Рейтинг: R
Аннотация: Люциус Малфой выжил, чтобы сдохнуть, Северус Снейп - чтобы жить.
Предупреждения: подавление, некоторого рода внушение, порою авторские заскоки, бред редкостный, но мною нежно любимый. Вас предупредили.
Примечания: в подарок Любаше на рождение.
***
Все мы умирали постепенно. Не торжественно и быстро, не медленно и некрасиво. Не так, как принято в нормальном обществе. Даже здесь мы, ублюдки, выжившие неправильно, нерационально, умудрились отличиться, пусть и не понимая этого вначале.читать дальше
Это был завораживающий, масштабный процесс потери себя. Каждую неделю мы разлагались на составляющие, распадались на отдельные эпизоды, терялись среди сотен пожеванных страниц и тошнотворных бульварных статей.
У магглов такой вот бред записывают шариковыми ручками на листах и доказывают, что это - проявление гениальности и нетипичности мышления. Или же рисуют черные квадраты.
Бессмысленная и однообразная ерунда.
Нас вообще не было – каждый по отдельности трепыхался в своем болоте, с какой-то бешеной наивностью и уверенностью - выплывет, обязательно. Связывали воедино две фамилии лишь громкие слова и обличительные выкрики, одобренные властями полуправды, сплошной официоз, помпезные размышления Скиттер, которую по ошибке не придушили еще в колыбели.
Короче, ничего из того, что стоило бы запоминать и чему стоило бы придавать хоть какое-то значение.
Люциус Малфой лишается прав на недвижимость, находящуюся на текущий момент в его распоряжении.
Малфой-менор, вилла на юге Франции, пара курируемых подпольных компаний… Все это перешло в распоряжение Министерства Магии. На бумаге. А на самом деле – предприимчивой миссис Малфой. Забавно, верно?
Кто бы мог подумать, что она станет сдавать информацию Ордену ради личной выгоды? Кто бы мог подумать, что девчонка Блэк вообще способна на политические интриги?
Абсурд. Её и не воспринимали-то в ином качестве, кроме как соплячку из знатного рода, удачно вышедшую замуж, безмозглый предмет-дополнение к стилю и образу замка. Необходимый, но крайне раздражающий.
А Нарцисса оказалась просто расчетливой, целеустремленной матерью, мечтающей наконец-то зажить нормальной жизнью, а заодно и сына вытащить за шкирку из трясины дерьма, в которой они уже успели погрязнуть. Цисси, как ты всегда называл её, была не такая, как мы, живая и незабитая, даже без легилименции мне это было видно.
Отсюда и сотрудничество с фениксовцами, и оформление в короткий срок документов на развод… Ей пошли навстречу, это ведь была взаимовыгодная сделка. Другие просто не заключаются.
Люциус, от пожизненного тебя спасло только то, что в последней битве ты никого не успел убить - Уизли сдуру проклятием зацепил почти в самом начале заварушки, ты отключился. Отсюда и замена гниения и медленного подыхания в Азкабане на целую жизнь и лишение всех прав. Неравноценная перемена образа существования, правда?
Впрочем, ты тогда этого и не помнил. Было что-то неправильное, нереально пьянящее в том, чтобы смотреть на тебя, ловить потерянный взгляд, подмечать нервную дрожь пальцев, загнанную позу и внутреннее напряжение… Ты не помнил, как тебя зовут, чем владеешь, кому служишь.
Жаль, эта амнезия длилась всего какую-то пару часов.
Тогда я, помнится, подумал, что неплохо бы почистить твою память, удалив некоторые эпизоды из спаленного прошлого в слизеринской гостиной. Мы никогда не вспоминали об этом после вступления в ряды Пожирателей, я быстро перерос из загнанного полукровки в разряд особо ценных людей. Лорд, стоит признать, всегда умел выбирать себе слуг.
Но я не забыл ничего: ни небрежных слов, ни приказов, ни унижения, которое ты мне обеспечивал на протяжении нескольких лет. Каждую неделю. Каждую чертову неделю вырождения и рождения заново, снова - до следующей. Замкнутый круг, циклическая зависимость. Рисуешь себя заново, бережно, неровными штрихами, а потом приходит кто-то и стирает ластиком этот созданный образ, оставляя старую оболочку.
Персональная шлюха, тебе даже в бордель ходить не надо было. Полагаю, это приятно тешило самолюбие, Малфой, собственник ты наш. Мальчишка, которого всегда можно прижать в полутемной нише и поставить раком. Не пикнет, ни слова не скажет. Выродок нечистокровный, он никогда не сможет сопротивляться, верно? В перерывах между парами его можно поставить на колени и заставить отсосать, тихо шепча: «помнишь же, Северус, что ты полукровка, мне ничего не стоит сделать так, что ты переедешь жить на кухню, к эльфам, они тебе куда ближе чистокровных волшебников». Можно заставить пропустить Трансфигурацию, зная, как этот предмет важен для мальчишки, и вместо этого трахать под «Силенцио», предварительно перевязав руки наколдованными веревками – чтобы не вздумал вырываться. А перед отбоем можно произнести свое вечно-ленивое, видя, как мальчишка, пошатываясь, бредет к выходу, произнести тихо, но так, что он замрет на месте, не двигаясь: «Ты куда-то собрался, Снейп? Мы ещё не закончили».
Я помнил и помню всё, Малфой, именно поэтому я давился твоей спермой и не блевал на роскошный ковер в твоей спальне. Потому что знал, что когда-нибудь произойдет рокировка, как в чертовых шахматах - неважно, маггловских или магических - и мы поменяемся местами. Жаль, ты этого тогда не понимал. Вряд ли, конечно, ты вёл бы себя иначе, но тебе следовало знать – я никогда и ничего не забываю.
Поэтому я даже не поднял палочку, позволяя тебе самому приходить в себя, сохраняя эти вспоминания и короткие повторяющиеся эпизоды. Не за тем, чтобы просто так их оставить. Чтобы ударить потом по всему - больно, резко и сразу. Память - тонкая штука, и препарировать её можно по-разному, стоит только знать подход.
Ты предпочел бы смерть нищете, если бы мог. Но не мог – даже этого.
И когда тебе потом сказали (за взятку, разумеется), что Нарцисса отхватила себе все деньги, ты даже не удивился. Наверное, на это просто не осталось сил. Впрочем, кто тебя знает.
Я ведь смотрел на тебя тогда, Люциус, внимательно смотрел. Ты выказывал министерскому аврору все то же вежливое пренебрежение на грани брезгливости, когда на палочку накладывали ограничивающие чары. Смешно - тебе дозволялось использовать заклинания для каких-то второкурсников - перечень весьма впечатлял. Со стороны казалось, что тебя это вообще не трогает. Только вот руки ты намеренно убрал под стол. Чтобы не было видно, как пальцы сжимаются в кулаки.
Кого ты хотел обмануть? Себя? Ты уже тогда начал гнить изнутри и не мог не понимать, что все эти попытки – лишь оттягивание предсмертной агонии. Но пока без конвульсий - их время еще не пришло.
Так же Люциус Малфой подлежит немедленному аресту при попытке покинуть страну. Лицензия на межконтинентальное аппарирование более недействительна.
Ты враз остался ни с чем – ни денег, ни положения в обществе, ни имени… Ни черта, к чему ты привык, что составляло образ жизни, её смысл, её цель.
Поттер, пользуясь своими лаврами победителя и теперь уже заслуженной славой, настоял на том, чтобы рассмотрение твоего дела отложили на месяц. Целый месяц уверенности, что и в этот раз все обошлось, что ты выкрутился, выжил, что от тебя отстали. Заманчиво, правда? Иллюзия, но какая правдоподобная. Ради этого стоило жить.
Ради этого стоило выйти в начале июня и огрести по полной за то, что позволил себе в это поверить. Тогда пришли министерские юнцы и просто поломали созданный тобою мирок, одним подписанным приказом превратив в ничто.
Северус Снейп награждается Орденом Мерлина второй степени за посильное участие в войне и приглашается на торжественное вручение награды, которое состоится в эту пятницу, 25 июня.
Кто теперь я, и кто – ты? Кого зазывают на приемы, а кого даже на порог Министерства не пускают? Это, Люциус, называется переменой мест. Лиминальностью, если опускаться до научных маггловских терминов. Ты ведь ненавидишь все, что связано с грязнокровками, а значит, точно запомнишь.
Но даже поняв, что тебя лишили всего, ты не можешь сам скатиться в пропасть, из которой нет возврата. Ищешь, пробуешь, пытаешься уцепиться за кого-то... Не находишь надежных крючков, погрязаешь в бесконечном поиске. Через две недели безуспешных попыток в твоем списке, по-видимому, остаюсь только я - Снейп, ныне получивший свое место под солнцем, с относительным количеством средств и приличной приспособляемостью к обстоятельствам. Не идеальный вариант, видимо, но достаточный для того, чтобы выплыть.
Ты предсказуемо пытаешься отловить меня у входа в здание. Напрасно, Люциус, напрасно. Ты больше не староста, время изменило твою роль, безвозвратно. Ты больше никогда не станешь мне приказывать.
Я быстро прохожу внутрь, ты так и остаешься снаружи. Иное теперь тебе недозволенно. Дверь захлопывается, как можно резче подчеркивая эту социальную границу.
Прием, награда, вручение, слезы умиления, которые Ниагарским водопадом льются у накрашенных дамочек из глаз – это всё просто невыносимо. Тушь стекает черными смазанными дорожками, делая женские лица совершенно жалкими, но им плевать.
Праздник – это праздник. Тут надо выдавливать из себя улыбки, выкачивать радостные эмоции из каких-то заколоченных уголков души, даже если кажется, что сейчас просто стошнит на этот изящный паркет. Принятая норма поведения в высшем обществе.
Гарри Поттер стоит поодаль толпы репортеров, иностранных гостей и министерских чиновников. Джинни Уизли уже в который раз пытается привлечь его внимание, отчаянно жестикулируя прямо перед носом. Кажется, эта замухрышка метит в невесты главного героя столетия. Что-то он не слишком этому рад.
В зеркальном отражении я вижу расположенную у меня за спиной стеклянную нишу. Люциус Малфой стоит по ту сторону стекла и смотрит в спину. Пристально, словно пытается на расстоянии определить, о чем я думаю и зачем задерживаюсь на приеме для идиотов.
Официальная часть закончена, я должен убираться отсюда по своим делам, если следовать элементарной логике. Должен выйти через центральный вход, где меня можно будет отловить и попытаться уцепиться за тлеющее тело и цепенеющий разум, чтобы знать – не всё ещё потеряно. Не всё, можно пытаться дальше, до конца. Надежда подыхает последней, дальше – только смерть.
Но я не собираюсь подавать тебе эти крохи надежды. Ты должен мне достаточно, Малфой, еще со школы. За всё надо платить, я не позволю тебе умереть, не насладившись сперва достойным зрелищем. У тебя же тонкий вкус, Люциус, уверен, ты оценишь. И сам себя разрушишь, причем с мазохистским удовольствием. Обещаю.
Я негромко окликаю Поттера. Негромко, но достаточно для того, чтобы быть услышанным. Мальчишка растерянно смотрит на меня, потом решительно отталкивает застывшую Уизли с дороги и направляется в мою сторону. Еще бы, вся эта шумиха вокруг собственной особы ему изрядно надоела.
Слава – это еще не все, помнишь, мальчишка? Слава - это такое дерьмо, которое все по ошибке принимают за золото и выпивают залпом, а потом корчатся где-нибудь на задворках своей квартиры в Лондоне, враз ощутив себя никем. Герой - понятие временное и нужное лишь в определенный период.
Дальше всё просто и красиво: непринужденный разговор ни о чем, бокал шампанского, любезно переданный мальчишке через мои руки, а не напрямую, взгляд из-под челки - не доверчивый, но заинтересованный, первый глоток золотистой жидкости…
Не Амортенция, просто зелье, ослабляющее внимание и значительно снижающее сосредоточенность. Фактически, слабый аналог "Империо" кратковременного действия с весьма интересным побочным эффектом – цепной реакцией на определенно подобранное слово. И после этого можно делать с человеком что угодно, Поттер будет уверен, что инициатива исходила от него и действия совершались по его вине. Хорошо, что такая простая мысль не пришла в голову ныне покойному Лорду, иначе проблем было бы гораздо больше.
У магглов, кажется, такой подход называется гипнозом, хотя что они понимают в таком искусстве, как порабощение и подчинение? Они колупаются в своих крохах, песчинках информации с заведомо провальными попытками сделать из этого целостную систему.
В блестящем стекле больше не отражается Люциус. Только тень, слишком большая для растущего рядом дерева, указывает на то, что Малфой заглатывает предназначенный для него спектакль. И пока еще не давится зрелищем. Ничего, скоро Люциуса будет тошнить, если такая физиологическая реакция ему еще доступна.
Гарри Поттер расфокусированным взглядом скользит по моему лицу, встряхивает головой раз или два.
Как же я ненавижу этот жест.
Затем он тупо уставляется в окно.
На то самое дерево, впрочем, это неважно.
- Что вы надеетесь разглядеть за стеклом Поттер, неужели звезды? Полноте, сейчас не август месяц, вы не сможете ночь напролет наблюдать за созвездием Большого пса, отыскивая там напоминание о вашем ненаглядном Блэке.
Слово-сигнал. Любому случайному слушателю фраза от начала до конца показалась бы очередной подколкой в моей стиле. Но это – больше, чем просто напоминание о погибшем крестном. Глаза мальчишки становятся совершенно пустыми, рука, тянущаяся к взлохмаченным волосам, нелепо застывает на середине движения. Нарушенная и дисгармоничная пантонима.
Ты знаешь, что нужно делать.
С сопротивлением у Поттера никогда не было проблем. Он мог, прокусив губу, не издавать ни звука под лордовским «Круцио», мог терпеть боль в руке, когда писал строчки собственной кровью, но окклюменция и её разновидности до сих пор остались для героя магического мира непознанным разделом. Непростительно упущение, которым определенно следует воспользоваться.
Именно поэтому мальчишка сейчас расстегивает пуговицы на моей рубашке, дергает требовательным собственническим движением на себя, впивается в губы поцелуем, как будто проделывал это сотни раз. Опыта у него, конечно, никакого, это сразу видно, но нашего героя и спасителя ведет зелье, любезно подсказывая, что и как делать. Эта рыжеволосая идиотка могла бы воспользоваться шансом научить героя магического мира целоваться, но она предпочла роль недотроги и терпеливо ожидающей окончания войны девушки Гарри Поттера.
Что ж, тогда смотрите, мисс Уизли, как ваша придуманная и спланированная жизнь летит к чертям. Вы же уже все решили, так не будет теперь у вас светлого будущего и воздушных замков. Приземленнее надо мыслить, проще, и не строить планов, которые всегда можно переиграть в чью-то пользу.
У этой сцены много наблюдателей – от министра до Минервы - таковы уж прелести известной жизни, что на тебя всегда смотрят. Слава, Поттер, вот она, ваша долгожданная и заслуженная слава, которая играет против вас.
Мелкая Уизли замирает с открытым ртом, уставившись на нас так, как будто увидела дементора, Молли, еле сдерживая слезы, выбегает из зла – как же, такая выгодная партия провалилась… Рон брезгливо смотрит на своего друга и, подхватив сестру под руку, выводит из зала вслед за матерью.
Поттер, вы тоже умерли здесь, только что. Потому что я так захотел.
Люциус Малфой, стоя в пол оборота, просто смотрит на то, что творится для него по ту сторону стекла. Что я творю. Ловлю себя на мысли, что ощущаю непривычный, беспредельный триумф.
Это не месть, даже не попытка восстановить справедливость. И на Поттера мне совершенно наплевать.
Просто мальчишка – якорь, прицельно опускающийся на дно и не дающий утонуть. Все просто, если уметь это видеть.
Люциус бы не поверил. Раньше бы – не поверил. Но память его притупилась, а интуиция вконец заглохла. Малфой принимает поставленное действие за чистую монету. Идиот, потерявший себя раньше, чем это можно было сделать.
Примазываться надо к тем, кто поможет выплыть, подняться и всплыть на поверхность. Соплякам просто понавешать на уши сентиментальной ерунды. Особенно соплякам, в детстве не привыкшим к ласке и не склонным к доверию. Если бы ты понимал это, Люциус, то не пялился бы сейчас на нас, а пытался лечь под кого угодно, прежде чем все важные личности, люди, которые могут сделать твое будущее, разойдутся, и ты снова окажешься на улице. Цепляться надо железной хваткой за нужных людей, тогда, может, выживешь.
А так… тебе останется только отравиться, раз ты более не в состоянии реализовать себя.
Раз ты так и остался никем.
И продолжаешь лелеять засохшие и держащиеся на соплях остатки гордости.
Поттер рассеянно оглядывается. Разумеется, его не смущают косые взгляды. Кажется, с зельем я все-таки переборщил. Только уверений в вечной любви с утра пораньше мне не хватает. Мальчишка кладет мне руку на талию, призывно облизывает губы, глаза оживают – в них теперь неприкрытый азарт голодной гиены.
Что ж, Поттер, я дам тебе то, что ты хочешь. Если попросишь достаточно хорошо. И не здесь. А пока у меня остается одно незаконченное дело.
Одним движением задергиваю штору на окне. Прочь из моей жизни, Малфой, со своими комплексами и личными шизофреническими попытками быть мне нужным. Старый, потрепанный, нищий, ты никому не нужен. И твоя хваленая изворотливость на проверку оказывается вшивой мишурой.
Сдохни на главной аллее, прямо перед входом – последнее, что ты можешь сделать. Хотя, нет. Загнешься ведь в каком-нибудь захолустье, через пару лет тебя найдут, а к тому времени имя «Люциус Малфой» забудут. Забвение – то, что остается выживающим из жизни, таким, как ты. Неприспособленцам, напыщенным аристократичным идиотам, которых просто в один момент вышвыривают из системы, а перестроиться, переиграть, засунуть свои принципы далеко и надолго они не в состоянии.
Знаешь, в чем разница? Все просто. Ты ещё во что-то веришь, я же - давно нет. И неверие спасает, заставляя мысли оформляться в действия, придумывать планы спасения самого себя и их реализовывать.
У меня есть якорь, который вытянет со дна. Знаменитый Поттер, вечная слава и обсуждения, журналисты, скандалы, освещение малейшего похода в паб в прессе – но разве сейчас это важно? Можно и поступиться своими привычками и недовольствами ради выпавшей возможности жить.
Единичные деньги и награда забудутся. А вот положение в обществе – никогда. Поттер обладает одним замечательным идиотским качеством – в рекордно короткие сроки привязываться к людям. Клеймо Пожирателя – это метка на всю жизнь. Это проказа, гниль, отсутствие работы, вечный шепот за спиной – все то, что ты ощущаешь в последний месяц, Люциус. Что будет с тобой до самой смерти, от чего ты не избавишься, что никогда не сотрешь.
Меня ждало бы то же самое, хоть мы в итоге и остались по разные стороны, череп с предплечья никуда не делся. Выбрать правильную сторону и удержаться на ней - это далеко не конец. Отсюда и этот план, безумный, но правильный. В конечном итоге, он ведь удался.
Малфой, в ближайшее время ты просто исчезнешь, Поттер, снедаемый сомнениями и громкими статьями, которые завтра непременно появятся в утреннем «Пророке», будет крутиться рядом, как недобитая шавка…
А я буду смеяться ему в лицо, зная, что сам выбрал себе новую жизнь.
@темы: библиотека
-
-
14.01.2009 в 17:55Сохранила
-
-
14.01.2009 в 17:55А коллаж я бы с удовольствием увидела - особенно момент с обратной стороной стекла, если это технически возможно
-
-
14.01.2009 в 17:56*захвалите меня*
-
-
14.01.2009 в 17:59улыбнувшись.....
вот такой я непредсказуемый ....
-
-
14.01.2009 в 18:01-
-
14.01.2009 в 18:03а его где можно посмотреть? в дневнике или ...
можно ссылочку?
-
-
14.01.2009 в 18:05*захвалите меня*
оно того стоит. Правда
-
-
14.01.2009 в 18:09Сейчас. Вот.
Только там пейринг...гм. Не всякий это полюбит. Хотя PG-13, даже близко не рейтинг.
Break me
Ну и еще парочку: это тоже был конкурсный фик, снейпоблэк, R-вый.
Useless, многобукв, в смысле, страниц 40-45.
Есть еще снейджер "Постоянство". Не помню, видела ты его или нет.
И "Девочка осени", которая джен-префем, но мною нежно любимая.
*о как пропиарилась
-
-
14.01.2009 в 18:11-
-
14.01.2009 в 18:17спасибо за ссылки.
у меня к этому даже где-то коллаж есть сейчас не помню, чей именно, но мне нравится.
-
-
14.01.2009 в 18:26к Праву?
-
-
14.01.2009 в 19:26нет, где СС и ПитерПетигрю
-
-
14.01.2009 в 20:37-
-
14.01.2009 в 20:43непременно найду! это домохозяйка !!!!!!!
вот! читать дальше
-
-
14.01.2009 в 20:44*а еще я на Хроновроте минимум одну работу написала
-
-
14.01.2009 в 20:50надо будет обязательно посетить!
только у меня АБ по часу грузится, фигня какая-то! потому избегаю туда лишний раз лазитьчитать дальше
-
-
14.01.2009 в 20:56Домохозяйка?