точка оптического прицела на вашем лбу, тоже чья-то точка зрения.
последнее время, что-то я хулиганю много, и потому попытаюсь, насколько это возможно в моем случае, вернуться на путь истнный. то есть смиренно не болтать о сексе, достаточно о нем думать *смеётся*.
Название: Сволочь
Автор: Fly
Бета: njally
Рейтинг: G
Персонажи: CC, ГП, СБ
Жанр: драма/ангст
Дисклеймер: все принадлежит Дж. К. Роулинг
Посвящается Мэвис Клер
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
читать дальше- Ничего у тебя не выйдет.
- Конечно.
- Это все равно не сработает! Не может сработать – оно же нарушает все хреновы законы магии!
- Твоя точка зрения, как признанного эксперта в темномагических искусствах и знатока практической некромантии, безусловно, крайне ценна.
- Сволочь.
- Я знаю. Но если тебе угодно представиться еще раз...
В камере было холодно. И сыро. И еще грязно. Не то чтобы это представляло проблему само по себе – он давно привык к промозглости хогвартских подземелий, да и особой чистоплотностью никогда не отличался... Во всех смыслах.
Но в Азкабане холод был другим. И грязь тоже. Пробиравшим до костей и въедавшейся в кожу. Ощущение чисто физического дискомфорта становилось порой настолько нестерпимым, что он начинал сожалеть о ныне отсутствующих дементорах. И смеялся в тишине над своим наконец-то проклюнувшимся слизеринским снобизмом, согласно которому страдать от непроходящего отчаяния и душевных мук было предпочтительнее, чем от вшей и простатита.
- Номер триста шестьдесят восемь, на выход!
Он гадал, зачем его вызвали, всю дорогу до допросной. Все возможные показания с него сняли давным-давно – он старался сдерживаться и не считать проведенные в тюрьме дни. Время, делившееся раньше на «от начала до конца урока», «от проверки домашних работ до вызова директора», «от собрания Ордена до собрания», «от вызова Лорда до возвращения в школу» - и на сотни других отрезков, зажатых между теми или иными событиями его жизни, слились теперь в единое безвариантное «от ареста до смерти». Какой смысл вычислять, сколько мисок баланды он успеет съесть за эту омываемую северным морем вечность?
А прошло, оказывается, уже несколько лет – человек, расположившийся за столом следователя в комнате для допросов, выглядел по меньшей мере двадцатипятилетним. Но голос его звенел все той же захлебывающейся ненавистью недоросля:
- Снейп.
- Поттер.
Помолчали. Снейп гадал, что воспоследует за этим неожиданным визитом. Нет, про помилование он даже не думал. Про казнь, в общем, тоже. Почти.
Заржавевший от азкабанской сырости мозг прокручивал шестеренки двух ненулевых, с его точки зрения, вероятностей. Тяжелой депрессии у героя всея магической Британии, нуждающейся в лечении посредством применения пары-другой Crucio к преданно ненавидимому бывшему учителю, или неожиданно возникших проблем, требующих консультации специалиста по темной магии.
Логика ратовала за второе. Неожиданно всколыхнувший стылое болото его души эмоциональный шквал – за первое.
У него успели занеметь прикованные к подлокотникам кресла руки, когда Поттер заговорил, в очередной раз продемонстрировав несостоятельность эмоциональной оценки событий. Хотя ему нужна была не консультация. Практика.
Он желал – ни много, ни мало – чтобы Снейп вернул с того света Сириуса Блэка.
Это был Шанс. Именно так, с большой буквы. Тот самый, на который всегда надеются приговоренные, осужденные и обреченные, и который никогда и никому не выпадает на самом деле. Снейп себе надеяться запретил тогда же, когда соскоблил со стены камеры сделанные черенком ложки насечки, обозначающие прожитые в тюрьме дни.
- И с чего вы взяли, Поттер, что я соглашусь вам помочь? – сиплым от долгого неупотребления голосом – декламировать вслух рецепты зелий и античных поэтов он перестал примерно тогда же, когда и делать зарубки- спросил он.
- С того, что это даст вам шанс выйти отсюда, - грубо ответил его бывший ученик. Помедлил и добавил: - В случае успеха – навсегда.
Снейп откинулся на жесткую спинку кресла, привычно демонстрируя полное равнодушие и одновременно лихорадочно пытаясь понять главное на данный момент: пришел ли Поттер к нему первому, или – к последнему.
Под самым потолком его камеры было маленькое окошко, в которое почему-то никогда не попадало солнце, но о времени суток он представление имел. Да и баланду сегодня уже разносили. Давно: он это помнил, а его желудок – уже нет. Значит, скоро вечер... если еще не.
И, значит, Поттер либо занимается этим с утра, убив весь день на бесплодные переговоры с другими заключенными – найти квалифицированных темных магов в Азкабане можно и помимо него; либо главный герой магического мира заявился в Азкабан после работы – кем он работает, кстати? По-прежнему аврором? Одет в гражданское... Пришел после службы, зайдя домой переодеться...
Поттер? Обзавелся на третьем десятке терпением?
Снейп вгляделся в угрюмое лицо своего персонального врага. Вид, вообще говоря, у того был неважный. Не по азкабанским меркам, конечно, но Снейп еще помнил, как должны выглядеть здоровые молодые люди. Парень явно устал – но на работе или здесь? Раздражен или отчаялся?
Бывший профессор уступил место бывшему шпиону, который осклабился, проверяя выдвинутое первым предположение:
- И вы всерьез полагаете, что я ценю свою свободу больше, чем избавление всей магической Британии от вашего крестного?
Поттер сжал кулаки и зубы. Не заорал, не ударил, не плюнул ему в лицо... Значит, Снейп – последний. И значит - Люциуса нет в живых. Он бы согласился. Если не ради себя – так ради сына. Или он уже на свободе - ему ведь дали не пожизненное? И нет в живых - Драко?
Брезгливый голос Поттера вернул Снейпа к более насущным проблемам:
- И что же вы цените больше?
Снейп осторожно перевел дыхание и начал торг.
- Я не собираюсь в этом участвовать.
- Значит, Поттер получит куклу.
- Что?!
- Ну не думаешь же ты, что я нарушу Непреложный обет из-за твоих капризов? Я жить хочу.
- Уж в этом я не сомневаюсь. Да только не обломится тебе. Как только Гарри поймет, что ты ему подсунул – тебе крышка.
- Мне – крышка. А ему? Единственный родной человек...
- Заткнись. Сволочь.
- Повторяешься.
Торговаться с Поттером оказалось... забавно. Снейп даже умудрился получить удовольствие от процесса. На самом деле это ведь несложно – всего лишь надо следовать извечному принципу каторжников: «не верь, не бойся, не проси».
Если твердо знать, что жизнь твоя не стоит и кната, и для того, чтобы ее забрали, вовсе не обязательно давать повод, шантажировать тебя становится практически невозможно.
Поттер, впрочем, попытался. Заговорил о младшем Малфое и об амнистии для беглых. Снейп рассмеялся ему в лицо и сказал, что его могла бы, пожалуй, заинтересовать возможность достойного воздаяния маленькому трусливому ублюдку, но раз Поттер до сих пор не смог упрятать того за решетку, то и говорить не о чем.
Поттер отвел глаза. У него был такой вид, словно его подташнивало.
Снейп улыбнулся – на этот раз абсолютно искренне.
И выторговал себе полную амнистию и восстановление в правах и на службе в случае успеха – то есть, если заказчика удовлетворит результат проделанной работы.
За прошедшие после войны годы Поттер научился очень неплохо подбирать формулировки, лазейку в них найти не смог бы, пожалуй, даже опытный стряпчий – с которым мальчишка наверняка не раз консультировался, прежде чем явиться в Азкабан. Но едва ли кто-либо из ныне практикующих адвокатов имел опыт работы с клиентом, способным читать мысли собеседника и пускать в ход непростительные заклятия, если эти мысли ему не нравились.
Имевший такой опыт Снейп со спокойной душой дал Непреложный обет сделать все возможное для возвращения Блэка из-за завесы – в обмен на немедленное освобождение и такой же Обет Поттера, обязующий того выполнить свою часть сделки.
Снейп действительно собирался сделать все, что в его силах. И действительно был уверен в том, что результат его усилий Поттера удовлетворит. А прощупать своей топорной беспалочковой легилименцией то, что скрывалось между этими двумя «действительно», Поттеру было не по зубам. Несмотря на всю его магическую силу, от которой у Снейпа началась дикая мигрень.
«Сила – это еще не все, мистер Поттер», - мстительно подумал Снейп.
И невольно напрягся в ожидании удара.
- Не дождетесь. Пачкаться о вас, - бросил, выходя из допросной, Поттер.
Почему-то это... задело. Нелепо, иррационально, по-детски... «Мигрень. Это все мигрень виновата».
Он думал об этом – очень старательно думал об этом, пока его вели узкими азкабанскими коридорами, пока выдавали отобранные при аресте вещи – и палочку! его палочку! Пока отпирали тяжелые, ржавеющие в вечных туманах, несмотря на все водоотталкивающие заклинания, ворота...
Когда над его головой оказалось низкое, тяжелое, сочащееся сыростью, как своды Азкабана, но все-таки – небо, думать он перестал. И только цеплялся за свою головную боль, как за единственную привязку к реальности. Реальности, в которой просто не могло быть старой рассохшейся от редкого употребления лодки со скрипящими уключинами, увозящей его... Пусть не на волю, а в проклятый дом на площади Гриммо, но – прочь, прочь, прочь...
И он даже не грохнулся в обморок.
- Кофе или чай?
- Кофе.
- Вино или пиво?
- Пиво.
- Кто бы сомневался.
- Твою мать, ты еще издеваться будешь?!
- И в мыслях не было. Рубашка или джемпер?
- Иди в жопу.
- Предложение, в своем роде, не лишенное определенной занимательности, но, к сожалению – абсолютно не осуществимое. Так рубашка или джемпер?
- Иди ты... Я не буду отвечать.
- Очень разумно. Разбить сердце своему крестнику не из принципиальных соображений, и даже не по общему скудоумию, а из-за дурацкой детской обиды. И почему меня это не удивляет?
- Рубашка.
- Сова или жаворонок?
- Жаворонок.
- Пасту выдавливаешь с конца тюбика или как придется?
- Как придется. Слушай, долго еще?
- Два часа тридцать девять минут.
- Срань Мерлинова...
- Совершенно с тобой согласен.
Магия не может воскрешать мертвых. Этот общеизвестный в магическом месте постулат входит в школьную программу.
Но Снейпу повезло – его заказчик и вынужденный освободитель с малолетства полагал, что на него никакие правила и законы не распространяются. Поттер вбил в свою помеченную величайшим темным магом новейшего времени голову, что падение за Завесу качественно отличается от смерти от саркомы, инфаркта, проломленного черепа или Avada Kedavra. Впрочем, определенное отличие действительно имело место быть.
Полная сохранность тела.
Добравшись до Блэковского виски на вторую неделю своего пребывания на площади Гриммо, когда Поттер окончательно уверился в добросовестности Снейпа и стал оставлять его в доме одного, бывший зельевар надрался до розовых флобберчервей и позволил себе помечтать. Если б Блэк сдох, как положено бешеной собаке, каким-нибудь менее экзотичным способом, и был бы достойно похоронен в фамильном склепе, до какой стадии разложения дошел бы его труп за прошедшие почти десять лет? И каково было бы представить Поттеру любимого крестного в виде гниющего и теряющего на ходу остатки мягких тканей зомби?
Снейп вздохнул и выплеснул остатки в камин. Пламя рванулось к нему, жадно облизывая каминную решетку, и разочарованно опало, не добравшись до мягких домашних туфель. Нормальной обуви в отведенной Снейпу комнате не оказалось, а просить он не стал.
Да, зомби – это было бы здорово... Но, увы, совершенно недопустимо по условиям данного им Обета. Ибо такая кондиция воскрешенного точно не устроила бы заказчика. Значит, пришлось бы затеваться с гомункулусом, а добиться от него приличного внешнего вида... Нет, можно, конечно. Что смог один слизеринский полукровка – сможет и другой. Но ингредиенты... С Поттером объясняться бы пришлось. Вот уж радости-то...
Так что можно сказать, что Снейпу повезло – необходимая для запланированной работы оболочка дожидалась его в целости и сохранности за аркой в Отделе тайн. Поттер умудрился даже добиться для Снейпа официального допуска. Интересно, нынешнее министерство спрашивает, как высоко ему прыгать, каждый раз, когда Поттер щелкнет пальцами?
Риторический вопрос.
И все-таки маггловский менталитет неистребим. Хогвартские призраки и говорящие портреты оказывают неизгладимое впечатление на малолетних грязнокровок. И поди объясни им, почему так – можно, а вернуть душу в готовое к употреблению тело – нельзя. То есть им объясняют, конечно. Многократно. Добрые, умные, чуткие, все понимающие светлые маги. Которые твердо знают - с пеленок, с материнского молока на губах и летающей погремушки над всегда покачивающейся колыбелькой, - нельзя. Но не знают, почему нельзя.
А те, кто знает – заперты в азкабанских камерах и ячейках фамильных склепов.
И даже если кто-то и остался на воле – Люциус? едва ли он возжаждет заняться просвещением Победителя Темного Лорда.
Вот и славно.
- Rainbow.
- Сколько раз повторять, что шутки здесь неуместны?
- Я не шучу.
- Разумеется. Чистокровный маг в... каком поколении? Больше всего любит старый добрый тяжелый рок.
- А ты откуда знаешь?
- Мерлин, помоги мне! Что я знаю?
- Что это тяжелый рок? Неужто папаша увлекался?
- Нда... Язвительный гриффиндорец – это нечто. По встречаемости сродни дельфинам в Темзе, по убедительности – Хагридовым заверениям, что его милая трехголовая собачка на самом деле безобиднейшее существо.
- Он жив?
- Пушок?
- Сволочь.
- Где-то я это уже слышал. Так значит – тяжелый рок? Только Rainbow или что-нибудь еще? Deep Purple, Led Zeppelin?
- Хагрид жив? Ну можешь ты сказать по-человечески?
- Мне казалось, я вполне «по-человечески» оповестил тебя о состоянии здоровья всех интересовавших тебя личностей. Хагрида в списке не было.
- ...
- Да жив он, жив. Что ему сделается.
- Какая ж ты все-таки сволочь... Rainbow и Deep Purple.
- Фильм?
Никогда он не разделял восторга Артура Уизли и некоторых других «прогрессивных» магов по поводу маггловских изобретений. Достижения у них, видите ли, имеются. Да еще и сравнимые по эффективности с магическими! «Ага, щас!» - как сказал бы высокообразованный и родовитый маг, возвращением которого в нежные объятья крестника Снейп занимался уже месяц.
Нет, если представления об истории магии ограничиваются вгоняющим в спячку хогвартским курсом, тогда - конечно. Но для человека интересующегося... и вхожего в старинные магические семьи, чьи библиотеки собирались со времен римской колонизации...
Снейп любил историю. Проследить эволюцию идеи на протяжении столетий, проанализировать все вытекающие из ее развития последствия, оценить решения, принятые по ходу ее реализации... И не расплачиваться за все это собственной шкурой.
Если б еще ему хватило ума всерьез заняться изучением древней истории до перехода к созданию новейшей... Или если бы он выбрал себе другого научного руководителя...
Тогда сейчас не пришлось бы применять свои обширные познания на практике. Наверное.
Снейп поджал раздраженно губы, отгоняя непрошенные ассоциации и вновь концентрируя внимание на своих записях. Поттер регулярно их просматривал, поэтому помимо огромного объема необходимой информации они несли не меньший - смысловых помех, безо всякой магии шифрующих содержание конспектов так, что понять их истинный смысл не смог бы и опытный аналитик. Извлекать из них данные для работы, даже зная алгоритм, использованный для шифровки, было не то чтобы сложно, но утомительно. Снейп уставал и раздражался, иногда – до такой степени, что орал на не вовремя сунувшегося под руку Поттера.
Когда это случилось в первый раз, бывший зельевар провел несколько очень неприятных секунд в ожидании то ли сеанса Crucio, то ли немедленной отправки обратно в Азкабан. Но Поттер только разглядывал его с интересом юного вивисектора, ранее виденным слизеринским деканом лишь у наиболее перспективных его подопечных. Разглядывание завершилось удовлетворенным кивком, и внезапные инспекции работодателя были сведены к минимуму. Но не прекращены вовсе – Снейп мог поклясться, что из чистой вредности.
Потому что Поттер ему поверил. Шпионы, не умеющие чувствовать уровень доверия к себе, долго не живут. А Снейп собирался – теперь уж точно собирался – жить долго. И даже с определенным комфортом.
И сидя по вечерам у камина в доме Блэков, вытянув ноги к огню и баюкая в ладони пузатый коньячный бокал с хорошим виски, он думал не о сделанных когда-то ошибках, не о погибших - благодаря и вопреки его усилиям, и не о судьбах выживших, а о работе, которая, несмотря ни на что, его по-настоящему увлекла. Было в этом... программировании – маггловское слово, но лучше не скажешь, маги так и не сподобились придумать термина для давно и прочно табуированной практики- что-то завораживающее.
Восстановить по крупицам – целое. Вдохнуть жизнь – в мертвое. Разлить по флаконам славу, заткнуть пробкой смерть... Действительно, было в том, что он делал, нечто общее с составлением рецепта сложного – очень сложного - зелья. В том числе – вызов. Обыграть - сильнейшего, претворить в жизнь – запретное...
И ничему-то его жизнь не научила.
Его хриплый, как воронье карканье, смех одиноко разносился в пустом доме, затухая в пыльной обивке, и даже миссис Блэк не завывала в ответ – Поттер все-таки справился с проклятым портретом.
- И как я, по-твоему, должен его спросить? «Тут твой покойный крестный интересуется?»
- А сам ты, значит, поинтересоваться не можешь.
- Люпиным?
- Нда. Пожалуй... Ну и репутация ж у тебя, Снейп! Не можешь даже спросить «как дела», что б чего дурного не подумали!
- Очень смешно.
- Безумно. Смерть вообще чертовски забавная штука. Или шутка... Шутница. Скрашивать пребывание в вечности одним только общением с тобой – это ж каким извращенным чувством юмора надо обладать?
- В самом деле?
- Что?
- Скрашивает?
- Иди в жопу, Снейп.
- Что-то тебя на этой теме заклинило. Нереализованные сексуальные фантазии?
- Пошел на хуй.
- Да, определенно... Ты что, смеешься?
- Нет, рыдаю. Конечно, смеюсь, идиот!
- Вынужден тебя огорчить - в отличие от смерти, ты обладаешь крайне примитивным чувством юмора.
- Ой, да пошел ты... Иди... Тьфу, тварь, и не выматеришь тебя!
- Какая жалость.
Сложнее всего оказалось объяснить Поттеру, почему извлекать Блэка из-за завесы Снейп должен в одиночку. И почему ему на это нужно полных двое суток.
Но врал он всегда виртуозно – в том числе и куда более опытным и изощренным легилиментам, чем его бывший ученик, вламывающийся в сознание Снейпа, как тролль в кабинки хогвартского туалета для девочек. Шумно, страшно, местами – болезненно... но совершенно нерезультативно.
Поттер злился, не желая терять контроль над ситуацией, но Снейп стоял насмерть. А в споре все-таки побеждает тот, у кого сильнее мотивация. Поттер хотел знать; Снейп хотел жить. Поттер уступил.
И вот, наконец, тишина Отдела тайн, нарушаемая только шумом крови в ушах, и древняя арка, за которой – его амнистия и официальное отпущение грехов.
Снейп прикрыл на секунду глаза, сосредотачиваясь, и начал колдовать.
Тело действительно выглядело так, словно его только недавно поцеловал дементор. Ни малейшего признака разложения, немедленный ответ на стандартный набор заклинаний реанимации – шестьдесят ударов сердца и пятнадцать вдохов в минуту... И ни тени разума в ярко-синих глазах.
На какое-то мгновение Снейпу даже показалось кощунственным выдавать это растение за инфантильного, безответственного, сверхэмоционального... и такого живого Блэка, чью душу зельевар разъял на части, как сваренный другим состав, и сейчас собирался воспроизвести, строго следуя разработанной рецептуре.
Вообще говоря, Снейп не изобрел ничего нового. Заклинания модификации памяти широко использовались при контактах с магглами; и, в принципе, ничто не мешало магам применять их для коррекции поведения людей, страдающих от тяжелых форм амнезии или подвергнувшихся нападению дементоров. При известной кропотливости и хорошем знании личности пострадавшего можно было запрограммировать опустошенный мозг на воспроизведение достаточно сложных реакций. При достаточном объеме закладываемой в «куклу» информации – добиться практически полного сходства с оригиналом.
Другой разговор, что никто и никогда этого не делал. Как не превращали своих безвременно ушедших близких в зомби и не украшали жилище чучелами умерших родственников.
Какой ребенок, мечтающий о собаке, согласится на заколдованную плюшевую игрушку, даже если она тявкает, ластится и виляет хвостом? Да еще и точно копирует трагически погибшего питомца?
Только тот, который не будет знать о подмене.
Тот, которому невдомек, что его крестный, задумавшись, потирает правое колено не потому, что сдуру размозжил его в юности, не вписавшись на своем летающем мотоцикле в узкий просвет между двух высоток в Сити, а потому, что этот жест аккуратно вложен ему в память старым желчным бывшим однокашником.
- Ты абсолютно уверен, что он не догадается?
- Вообще-то, я поставил на это свою жизнь.
- Подумаешь, жизнь... Будто ты раньше ею не рисковал.
- Вынужденно, Блэк, вынужденно.
- А сейчас, значит, не вынужденно? Ты можешь просто пойти к Гарри и сказать, что передумал? Твою камеру, наверное, еще не заняли.
- Я могу отдать ему тело, как есть. Только жизненные функции восстановить. Любой мало-мальски компетентный маг, к которому Поттер обратится за консультацией, подтвердит, что это – тот максимум, который возможно получить в данной ситуации. При всех своих недостатках, твой крестник не лишен определенного представления о справедливости. И если он удержится от убийственного проклятия в первый момент – а самоконтроль у него сейчас намного лучше, чем в пятнадцать лет, вряд ли он прибегнет к столь радикальным мерам после анализа ситуации.
- Нет. Нет. Лучше уж так...
- Вот и мне так кажется.
Поттер был так счастлив, что Снейпу стало немного неловко. Мальчишка даже поблагодарил его – и, похоже, что искренне. Блэк только фыркнул презрительно и обнял крестника за плечи, торопясь покинуть здание министерства.
Снейп скорчил гримасу в ответ и тоже отправился восвояси, бормоча под нос про «часть той силы, что вечно хочет зла».
Дом в тупике Прядильщика пребывал в том же запустении, что и всегда. Обивка на диване подгнила, но это мало его волновало – главное, что книги были целы. Все так же стояли аккуратными рядами вдоль стен, опутанные заботливо наложенными заклинаниями, предохраняющими от сырости, сухости, пыли, огня и всего прочего, что может повредить бумаге, пергаменту и чернилам. Значит, обыска не было. Не нашли. И дом по-прежнему безопасен...
Но вернуться на площадь Гриммо все равно придется. Он обещал.
Как это ни нелепо.
Старинный дом был полон народу, мелькали рыжие шевелюры выживших Уизли, слышался гулкий бас Хагрида, улыбался хвостиком бродивший за Блэком Люпин, что-то бодро рассказывал Поттер...
Во всеобщей радостной суете Снейпу даже не удивились. Мало того, хренов оборотень посмел сунуться к нему с благодарственными речами и протянутой для рукопожатия рукой.
После того, как прошло первое изумление – то есть секунды через полторы, Снейп обрадовался. Не столько тому, что можно спокойно сделать то, зачем он пришел, и не быть пойманным за руку – царящая вокруг него эйфория подавила даже всегдашнюю аврорскую паранойю Тонкс и самого Поттера, сколько наличию удобного повода выплеснуть свою нервозность.
Он действительно волновался - Снейп понял это, рявкнув на Люпина в лучших традициях их совместной работы в Хогвартсе, и почувствовав, как отпускает напряжение, болезненно сжимавшее желудок.
Чувствуя себя законченным идиотом, он наконец добрался до «своей» комнаты, избавившись по дороге от вымученного дружелюбия оборотня и убедившись, что никому нет дела до его «оборудования», и привычно позвал:
- Блэк!
- Ну?!
- Что «ну»? Ты уже не в состоянии грамотно построить простейший вопрос?
- Твою мать, Снейп! А ты не в состоянии хотя бы один раз не выебываться?
- В состоянии. Все нормально. Твой дом гудит от гриффиндорского восторга, а ты благосклонно принимаешь поздравления с возвращением с Асфоделевых полей. Лучишься самодовольством и хлещешь виски. Поттер счастлив, как сиротка, обретший папочку, Люпин тихо млеет и как всегда изображает из себя твое бесплатное приложение, эта скаженная Тонкс визжит, как недорезанная девственница на алтаре, и виснет у тебя на шее, Хагрид на радостях надрался до...
- Сволочь. Какая же ты все-таки сволочь...
- На том стою, - отозвался Снейп и одним взмахом палочки превратил хрустальный шар в груду колючих осколков.
А Хогвартс практически не изменился. Поначалу Снейпа это коробило – Дамблдора больше не было, а школа оставалась прежней.
Все так же перемещались лестницы, сновали по ним ученики, Филч все так же бродил ночами с миссис Норрис, а Трелони пряталась в своей башне, факультеты по-прежнему соперничали, и даже в слизеринских подземельях, казалось, все было точно так же, как во времена его юности. Клуб Слагхорна.
Впрочем, о Зельях Снейп не жалел. Преподавал Защиту, как всегда мечтал, терроризировал гриффиндорцев и мотал нервы коллегам, совсем как в бытность свою деканом.
Сложнее всего оказалось не искать высокой седобородой фигуры за преподавательским столом в Общем зале. Даже труднее, чем без запинки произносить «директор», обращаясь к Макгонагалл.
Но он привык. Приспособился, как всегда. Днем вел занятия, по вечерам проверял работы, при бессоннице ловил в коридорах нерадивых студентов...
И сам себе удивился, оказавшись однажды вечером у дверей Трелони с вопросом:
- Скажите, Сибилла, не найдется ли у вас лишнего хрустального шара?
Конец
Название: Сволочь
Автор: Fly
Бета: njally
Рейтинг: G
Персонажи: CC, ГП, СБ
Жанр: драма/ангст
Дисклеймер: все принадлежит Дж. К. Роулинг
Посвящается Мэвис Клер
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
читать дальше- Ничего у тебя не выйдет.
- Конечно.
- Это все равно не сработает! Не может сработать – оно же нарушает все хреновы законы магии!
- Твоя точка зрения, как признанного эксперта в темномагических искусствах и знатока практической некромантии, безусловно, крайне ценна.
- Сволочь.
- Я знаю. Но если тебе угодно представиться еще раз...
В камере было холодно. И сыро. И еще грязно. Не то чтобы это представляло проблему само по себе – он давно привык к промозглости хогвартских подземелий, да и особой чистоплотностью никогда не отличался... Во всех смыслах.
Но в Азкабане холод был другим. И грязь тоже. Пробиравшим до костей и въедавшейся в кожу. Ощущение чисто физического дискомфорта становилось порой настолько нестерпимым, что он начинал сожалеть о ныне отсутствующих дементорах. И смеялся в тишине над своим наконец-то проклюнувшимся слизеринским снобизмом, согласно которому страдать от непроходящего отчаяния и душевных мук было предпочтительнее, чем от вшей и простатита.
- Номер триста шестьдесят восемь, на выход!
Он гадал, зачем его вызвали, всю дорогу до допросной. Все возможные показания с него сняли давным-давно – он старался сдерживаться и не считать проведенные в тюрьме дни. Время, делившееся раньше на «от начала до конца урока», «от проверки домашних работ до вызова директора», «от собрания Ордена до собрания», «от вызова Лорда до возвращения в школу» - и на сотни других отрезков, зажатых между теми или иными событиями его жизни, слились теперь в единое безвариантное «от ареста до смерти». Какой смысл вычислять, сколько мисок баланды он успеет съесть за эту омываемую северным морем вечность?
А прошло, оказывается, уже несколько лет – человек, расположившийся за столом следователя в комнате для допросов, выглядел по меньшей мере двадцатипятилетним. Но голос его звенел все той же захлебывающейся ненавистью недоросля:
- Снейп.
- Поттер.
Помолчали. Снейп гадал, что воспоследует за этим неожиданным визитом. Нет, про помилование он даже не думал. Про казнь, в общем, тоже. Почти.
Заржавевший от азкабанской сырости мозг прокручивал шестеренки двух ненулевых, с его точки зрения, вероятностей. Тяжелой депрессии у героя всея магической Британии, нуждающейся в лечении посредством применения пары-другой Crucio к преданно ненавидимому бывшему учителю, или неожиданно возникших проблем, требующих консультации специалиста по темной магии.
Логика ратовала за второе. Неожиданно всколыхнувший стылое болото его души эмоциональный шквал – за первое.
У него успели занеметь прикованные к подлокотникам кресла руки, когда Поттер заговорил, в очередной раз продемонстрировав несостоятельность эмоциональной оценки событий. Хотя ему нужна была не консультация. Практика.
Он желал – ни много, ни мало – чтобы Снейп вернул с того света Сириуса Блэка.
Это был Шанс. Именно так, с большой буквы. Тот самый, на который всегда надеются приговоренные, осужденные и обреченные, и который никогда и никому не выпадает на самом деле. Снейп себе надеяться запретил тогда же, когда соскоблил со стены камеры сделанные черенком ложки насечки, обозначающие прожитые в тюрьме дни.
- И с чего вы взяли, Поттер, что я соглашусь вам помочь? – сиплым от долгого неупотребления голосом – декламировать вслух рецепты зелий и античных поэтов он перестал примерно тогда же, когда и делать зарубки- спросил он.
- С того, что это даст вам шанс выйти отсюда, - грубо ответил его бывший ученик. Помедлил и добавил: - В случае успеха – навсегда.
Снейп откинулся на жесткую спинку кресла, привычно демонстрируя полное равнодушие и одновременно лихорадочно пытаясь понять главное на данный момент: пришел ли Поттер к нему первому, или – к последнему.
Под самым потолком его камеры было маленькое окошко, в которое почему-то никогда не попадало солнце, но о времени суток он представление имел. Да и баланду сегодня уже разносили. Давно: он это помнил, а его желудок – уже нет. Значит, скоро вечер... если еще не.
И, значит, Поттер либо занимается этим с утра, убив весь день на бесплодные переговоры с другими заключенными – найти квалифицированных темных магов в Азкабане можно и помимо него; либо главный герой магического мира заявился в Азкабан после работы – кем он работает, кстати? По-прежнему аврором? Одет в гражданское... Пришел после службы, зайдя домой переодеться...
Поттер? Обзавелся на третьем десятке терпением?
Снейп вгляделся в угрюмое лицо своего персонального врага. Вид, вообще говоря, у того был неважный. Не по азкабанским меркам, конечно, но Снейп еще помнил, как должны выглядеть здоровые молодые люди. Парень явно устал – но на работе или здесь? Раздражен или отчаялся?
Бывший профессор уступил место бывшему шпиону, который осклабился, проверяя выдвинутое первым предположение:
- И вы всерьез полагаете, что я ценю свою свободу больше, чем избавление всей магической Британии от вашего крестного?
Поттер сжал кулаки и зубы. Не заорал, не ударил, не плюнул ему в лицо... Значит, Снейп – последний. И значит - Люциуса нет в живых. Он бы согласился. Если не ради себя – так ради сына. Или он уже на свободе - ему ведь дали не пожизненное? И нет в живых - Драко?
Брезгливый голос Поттера вернул Снейпа к более насущным проблемам:
- И что же вы цените больше?
Снейп осторожно перевел дыхание и начал торг.
- Я не собираюсь в этом участвовать.
- Значит, Поттер получит куклу.
- Что?!
- Ну не думаешь же ты, что я нарушу Непреложный обет из-за твоих капризов? Я жить хочу.
- Уж в этом я не сомневаюсь. Да только не обломится тебе. Как только Гарри поймет, что ты ему подсунул – тебе крышка.
- Мне – крышка. А ему? Единственный родной человек...
- Заткнись. Сволочь.
- Повторяешься.
Торговаться с Поттером оказалось... забавно. Снейп даже умудрился получить удовольствие от процесса. На самом деле это ведь несложно – всего лишь надо следовать извечному принципу каторжников: «не верь, не бойся, не проси».
Если твердо знать, что жизнь твоя не стоит и кната, и для того, чтобы ее забрали, вовсе не обязательно давать повод, шантажировать тебя становится практически невозможно.
Поттер, впрочем, попытался. Заговорил о младшем Малфое и об амнистии для беглых. Снейп рассмеялся ему в лицо и сказал, что его могла бы, пожалуй, заинтересовать возможность достойного воздаяния маленькому трусливому ублюдку, но раз Поттер до сих пор не смог упрятать того за решетку, то и говорить не о чем.
Поттер отвел глаза. У него был такой вид, словно его подташнивало.
Снейп улыбнулся – на этот раз абсолютно искренне.
И выторговал себе полную амнистию и восстановление в правах и на службе в случае успеха – то есть, если заказчика удовлетворит результат проделанной работы.
За прошедшие после войны годы Поттер научился очень неплохо подбирать формулировки, лазейку в них найти не смог бы, пожалуй, даже опытный стряпчий – с которым мальчишка наверняка не раз консультировался, прежде чем явиться в Азкабан. Но едва ли кто-либо из ныне практикующих адвокатов имел опыт работы с клиентом, способным читать мысли собеседника и пускать в ход непростительные заклятия, если эти мысли ему не нравились.
Имевший такой опыт Снейп со спокойной душой дал Непреложный обет сделать все возможное для возвращения Блэка из-за завесы – в обмен на немедленное освобождение и такой же Обет Поттера, обязующий того выполнить свою часть сделки.
Снейп действительно собирался сделать все, что в его силах. И действительно был уверен в том, что результат его усилий Поттера удовлетворит. А прощупать своей топорной беспалочковой легилименцией то, что скрывалось между этими двумя «действительно», Поттеру было не по зубам. Несмотря на всю его магическую силу, от которой у Снейпа началась дикая мигрень.
«Сила – это еще не все, мистер Поттер», - мстительно подумал Снейп.
И невольно напрягся в ожидании удара.
- Не дождетесь. Пачкаться о вас, - бросил, выходя из допросной, Поттер.
Почему-то это... задело. Нелепо, иррационально, по-детски... «Мигрень. Это все мигрень виновата».
Он думал об этом – очень старательно думал об этом, пока его вели узкими азкабанскими коридорами, пока выдавали отобранные при аресте вещи – и палочку! его палочку! Пока отпирали тяжелые, ржавеющие в вечных туманах, несмотря на все водоотталкивающие заклинания, ворота...
Когда над его головой оказалось низкое, тяжелое, сочащееся сыростью, как своды Азкабана, но все-таки – небо, думать он перестал. И только цеплялся за свою головную боль, как за единственную привязку к реальности. Реальности, в которой просто не могло быть старой рассохшейся от редкого употребления лодки со скрипящими уключинами, увозящей его... Пусть не на волю, а в проклятый дом на площади Гриммо, но – прочь, прочь, прочь...
И он даже не грохнулся в обморок.
- Кофе или чай?
- Кофе.
- Вино или пиво?
- Пиво.
- Кто бы сомневался.
- Твою мать, ты еще издеваться будешь?!
- И в мыслях не было. Рубашка или джемпер?
- Иди в жопу.
- Предложение, в своем роде, не лишенное определенной занимательности, но, к сожалению – абсолютно не осуществимое. Так рубашка или джемпер?
- Иди ты... Я не буду отвечать.
- Очень разумно. Разбить сердце своему крестнику не из принципиальных соображений, и даже не по общему скудоумию, а из-за дурацкой детской обиды. И почему меня это не удивляет?
- Рубашка.
- Сова или жаворонок?
- Жаворонок.
- Пасту выдавливаешь с конца тюбика или как придется?
- Как придется. Слушай, долго еще?
- Два часа тридцать девять минут.
- Срань Мерлинова...
- Совершенно с тобой согласен.
Магия не может воскрешать мертвых. Этот общеизвестный в магическом месте постулат входит в школьную программу.
Но Снейпу повезло – его заказчик и вынужденный освободитель с малолетства полагал, что на него никакие правила и законы не распространяются. Поттер вбил в свою помеченную величайшим темным магом новейшего времени голову, что падение за Завесу качественно отличается от смерти от саркомы, инфаркта, проломленного черепа или Avada Kedavra. Впрочем, определенное отличие действительно имело место быть.
Полная сохранность тела.
Добравшись до Блэковского виски на вторую неделю своего пребывания на площади Гриммо, когда Поттер окончательно уверился в добросовестности Снейпа и стал оставлять его в доме одного, бывший зельевар надрался до розовых флобберчервей и позволил себе помечтать. Если б Блэк сдох, как положено бешеной собаке, каким-нибудь менее экзотичным способом, и был бы достойно похоронен в фамильном склепе, до какой стадии разложения дошел бы его труп за прошедшие почти десять лет? И каково было бы представить Поттеру любимого крестного в виде гниющего и теряющего на ходу остатки мягких тканей зомби?
Снейп вздохнул и выплеснул остатки в камин. Пламя рванулось к нему, жадно облизывая каминную решетку, и разочарованно опало, не добравшись до мягких домашних туфель. Нормальной обуви в отведенной Снейпу комнате не оказалось, а просить он не стал.
Да, зомби – это было бы здорово... Но, увы, совершенно недопустимо по условиям данного им Обета. Ибо такая кондиция воскрешенного точно не устроила бы заказчика. Значит, пришлось бы затеваться с гомункулусом, а добиться от него приличного внешнего вида... Нет, можно, конечно. Что смог один слизеринский полукровка – сможет и другой. Но ингредиенты... С Поттером объясняться бы пришлось. Вот уж радости-то...
Так что можно сказать, что Снейпу повезло – необходимая для запланированной работы оболочка дожидалась его в целости и сохранности за аркой в Отделе тайн. Поттер умудрился даже добиться для Снейпа официального допуска. Интересно, нынешнее министерство спрашивает, как высоко ему прыгать, каждый раз, когда Поттер щелкнет пальцами?
Риторический вопрос.
И все-таки маггловский менталитет неистребим. Хогвартские призраки и говорящие портреты оказывают неизгладимое впечатление на малолетних грязнокровок. И поди объясни им, почему так – можно, а вернуть душу в готовое к употреблению тело – нельзя. То есть им объясняют, конечно. Многократно. Добрые, умные, чуткие, все понимающие светлые маги. Которые твердо знают - с пеленок, с материнского молока на губах и летающей погремушки над всегда покачивающейся колыбелькой, - нельзя. Но не знают, почему нельзя.
А те, кто знает – заперты в азкабанских камерах и ячейках фамильных склепов.
И даже если кто-то и остался на воле – Люциус? едва ли он возжаждет заняться просвещением Победителя Темного Лорда.
Вот и славно.
- Rainbow.
- Сколько раз повторять, что шутки здесь неуместны?
- Я не шучу.
- Разумеется. Чистокровный маг в... каком поколении? Больше всего любит старый добрый тяжелый рок.
- А ты откуда знаешь?
- Мерлин, помоги мне! Что я знаю?
- Что это тяжелый рок? Неужто папаша увлекался?
- Нда... Язвительный гриффиндорец – это нечто. По встречаемости сродни дельфинам в Темзе, по убедительности – Хагридовым заверениям, что его милая трехголовая собачка на самом деле безобиднейшее существо.
- Он жив?
- Пушок?
- Сволочь.
- Где-то я это уже слышал. Так значит – тяжелый рок? Только Rainbow или что-нибудь еще? Deep Purple, Led Zeppelin?
- Хагрид жив? Ну можешь ты сказать по-человечески?
- Мне казалось, я вполне «по-человечески» оповестил тебя о состоянии здоровья всех интересовавших тебя личностей. Хагрида в списке не было.
- ...
- Да жив он, жив. Что ему сделается.
- Какая ж ты все-таки сволочь... Rainbow и Deep Purple.
- Фильм?
Никогда он не разделял восторга Артура Уизли и некоторых других «прогрессивных» магов по поводу маггловских изобретений. Достижения у них, видите ли, имеются. Да еще и сравнимые по эффективности с магическими! «Ага, щас!» - как сказал бы высокообразованный и родовитый маг, возвращением которого в нежные объятья крестника Снейп занимался уже месяц.
Нет, если представления об истории магии ограничиваются вгоняющим в спячку хогвартским курсом, тогда - конечно. Но для человека интересующегося... и вхожего в старинные магические семьи, чьи библиотеки собирались со времен римской колонизации...
Снейп любил историю. Проследить эволюцию идеи на протяжении столетий, проанализировать все вытекающие из ее развития последствия, оценить решения, принятые по ходу ее реализации... И не расплачиваться за все это собственной шкурой.
Если б еще ему хватило ума всерьез заняться изучением древней истории до перехода к созданию новейшей... Или если бы он выбрал себе другого научного руководителя...
Тогда сейчас не пришлось бы применять свои обширные познания на практике. Наверное.
Снейп поджал раздраженно губы, отгоняя непрошенные ассоциации и вновь концентрируя внимание на своих записях. Поттер регулярно их просматривал, поэтому помимо огромного объема необходимой информации они несли не меньший - смысловых помех, безо всякой магии шифрующих содержание конспектов так, что понять их истинный смысл не смог бы и опытный аналитик. Извлекать из них данные для работы, даже зная алгоритм, использованный для шифровки, было не то чтобы сложно, но утомительно. Снейп уставал и раздражался, иногда – до такой степени, что орал на не вовремя сунувшегося под руку Поттера.
Когда это случилось в первый раз, бывший зельевар провел несколько очень неприятных секунд в ожидании то ли сеанса Crucio, то ли немедленной отправки обратно в Азкабан. Но Поттер только разглядывал его с интересом юного вивисектора, ранее виденным слизеринским деканом лишь у наиболее перспективных его подопечных. Разглядывание завершилось удовлетворенным кивком, и внезапные инспекции работодателя были сведены к минимуму. Но не прекращены вовсе – Снейп мог поклясться, что из чистой вредности.
Потому что Поттер ему поверил. Шпионы, не умеющие чувствовать уровень доверия к себе, долго не живут. А Снейп собирался – теперь уж точно собирался – жить долго. И даже с определенным комфортом.
И сидя по вечерам у камина в доме Блэков, вытянув ноги к огню и баюкая в ладони пузатый коньячный бокал с хорошим виски, он думал не о сделанных когда-то ошибках, не о погибших - благодаря и вопреки его усилиям, и не о судьбах выживших, а о работе, которая, несмотря ни на что, его по-настоящему увлекла. Было в этом... программировании – маггловское слово, но лучше не скажешь, маги так и не сподобились придумать термина для давно и прочно табуированной практики- что-то завораживающее.
Восстановить по крупицам – целое. Вдохнуть жизнь – в мертвое. Разлить по флаконам славу, заткнуть пробкой смерть... Действительно, было в том, что он делал, нечто общее с составлением рецепта сложного – очень сложного - зелья. В том числе – вызов. Обыграть - сильнейшего, претворить в жизнь – запретное...
И ничему-то его жизнь не научила.
Его хриплый, как воронье карканье, смех одиноко разносился в пустом доме, затухая в пыльной обивке, и даже миссис Блэк не завывала в ответ – Поттер все-таки справился с проклятым портретом.
- И как я, по-твоему, должен его спросить? «Тут твой покойный крестный интересуется?»
- А сам ты, значит, поинтересоваться не можешь.
- Люпиным?
- Нда. Пожалуй... Ну и репутация ж у тебя, Снейп! Не можешь даже спросить «как дела», что б чего дурного не подумали!
- Очень смешно.
- Безумно. Смерть вообще чертовски забавная штука. Или шутка... Шутница. Скрашивать пребывание в вечности одним только общением с тобой – это ж каким извращенным чувством юмора надо обладать?
- В самом деле?
- Что?
- Скрашивает?
- Иди в жопу, Снейп.
- Что-то тебя на этой теме заклинило. Нереализованные сексуальные фантазии?
- Пошел на хуй.
- Да, определенно... Ты что, смеешься?
- Нет, рыдаю. Конечно, смеюсь, идиот!
- Вынужден тебя огорчить - в отличие от смерти, ты обладаешь крайне примитивным чувством юмора.
- Ой, да пошел ты... Иди... Тьфу, тварь, и не выматеришь тебя!
- Какая жалость.
Сложнее всего оказалось объяснить Поттеру, почему извлекать Блэка из-за завесы Снейп должен в одиночку. И почему ему на это нужно полных двое суток.
Но врал он всегда виртуозно – в том числе и куда более опытным и изощренным легилиментам, чем его бывший ученик, вламывающийся в сознание Снейпа, как тролль в кабинки хогвартского туалета для девочек. Шумно, страшно, местами – болезненно... но совершенно нерезультативно.
Поттер злился, не желая терять контроль над ситуацией, но Снейп стоял насмерть. А в споре все-таки побеждает тот, у кого сильнее мотивация. Поттер хотел знать; Снейп хотел жить. Поттер уступил.
И вот, наконец, тишина Отдела тайн, нарушаемая только шумом крови в ушах, и древняя арка, за которой – его амнистия и официальное отпущение грехов.
Снейп прикрыл на секунду глаза, сосредотачиваясь, и начал колдовать.
Тело действительно выглядело так, словно его только недавно поцеловал дементор. Ни малейшего признака разложения, немедленный ответ на стандартный набор заклинаний реанимации – шестьдесят ударов сердца и пятнадцать вдохов в минуту... И ни тени разума в ярко-синих глазах.
На какое-то мгновение Снейпу даже показалось кощунственным выдавать это растение за инфантильного, безответственного, сверхэмоционального... и такого живого Блэка, чью душу зельевар разъял на части, как сваренный другим состав, и сейчас собирался воспроизвести, строго следуя разработанной рецептуре.
Вообще говоря, Снейп не изобрел ничего нового. Заклинания модификации памяти широко использовались при контактах с магглами; и, в принципе, ничто не мешало магам применять их для коррекции поведения людей, страдающих от тяжелых форм амнезии или подвергнувшихся нападению дементоров. При известной кропотливости и хорошем знании личности пострадавшего можно было запрограммировать опустошенный мозг на воспроизведение достаточно сложных реакций. При достаточном объеме закладываемой в «куклу» информации – добиться практически полного сходства с оригиналом.
Другой разговор, что никто и никогда этого не делал. Как не превращали своих безвременно ушедших близких в зомби и не украшали жилище чучелами умерших родственников.
Какой ребенок, мечтающий о собаке, согласится на заколдованную плюшевую игрушку, даже если она тявкает, ластится и виляет хвостом? Да еще и точно копирует трагически погибшего питомца?
Только тот, который не будет знать о подмене.
Тот, которому невдомек, что его крестный, задумавшись, потирает правое колено не потому, что сдуру размозжил его в юности, не вписавшись на своем летающем мотоцикле в узкий просвет между двух высоток в Сити, а потому, что этот жест аккуратно вложен ему в память старым желчным бывшим однокашником.
- Ты абсолютно уверен, что он не догадается?
- Вообще-то, я поставил на это свою жизнь.
- Подумаешь, жизнь... Будто ты раньше ею не рисковал.
- Вынужденно, Блэк, вынужденно.
- А сейчас, значит, не вынужденно? Ты можешь просто пойти к Гарри и сказать, что передумал? Твою камеру, наверное, еще не заняли.
- Я могу отдать ему тело, как есть. Только жизненные функции восстановить. Любой мало-мальски компетентный маг, к которому Поттер обратится за консультацией, подтвердит, что это – тот максимум, который возможно получить в данной ситуации. При всех своих недостатках, твой крестник не лишен определенного представления о справедливости. И если он удержится от убийственного проклятия в первый момент – а самоконтроль у него сейчас намного лучше, чем в пятнадцать лет, вряд ли он прибегнет к столь радикальным мерам после анализа ситуации.
- Нет. Нет. Лучше уж так...
- Вот и мне так кажется.
Поттер был так счастлив, что Снейпу стало немного неловко. Мальчишка даже поблагодарил его – и, похоже, что искренне. Блэк только фыркнул презрительно и обнял крестника за плечи, торопясь покинуть здание министерства.
Снейп скорчил гримасу в ответ и тоже отправился восвояси, бормоча под нос про «часть той силы, что вечно хочет зла».
Дом в тупике Прядильщика пребывал в том же запустении, что и всегда. Обивка на диване подгнила, но это мало его волновало – главное, что книги были целы. Все так же стояли аккуратными рядами вдоль стен, опутанные заботливо наложенными заклинаниями, предохраняющими от сырости, сухости, пыли, огня и всего прочего, что может повредить бумаге, пергаменту и чернилам. Значит, обыска не было. Не нашли. И дом по-прежнему безопасен...
Но вернуться на площадь Гриммо все равно придется. Он обещал.
Как это ни нелепо.
Старинный дом был полон народу, мелькали рыжие шевелюры выживших Уизли, слышался гулкий бас Хагрида, улыбался хвостиком бродивший за Блэком Люпин, что-то бодро рассказывал Поттер...
Во всеобщей радостной суете Снейпу даже не удивились. Мало того, хренов оборотень посмел сунуться к нему с благодарственными речами и протянутой для рукопожатия рукой.
После того, как прошло первое изумление – то есть секунды через полторы, Снейп обрадовался. Не столько тому, что можно спокойно сделать то, зачем он пришел, и не быть пойманным за руку – царящая вокруг него эйфория подавила даже всегдашнюю аврорскую паранойю Тонкс и самого Поттера, сколько наличию удобного повода выплеснуть свою нервозность.
Он действительно волновался - Снейп понял это, рявкнув на Люпина в лучших традициях их совместной работы в Хогвартсе, и почувствовав, как отпускает напряжение, болезненно сжимавшее желудок.
Чувствуя себя законченным идиотом, он наконец добрался до «своей» комнаты, избавившись по дороге от вымученного дружелюбия оборотня и убедившись, что никому нет дела до его «оборудования», и привычно позвал:
- Блэк!
- Ну?!
- Что «ну»? Ты уже не в состоянии грамотно построить простейший вопрос?
- Твою мать, Снейп! А ты не в состоянии хотя бы один раз не выебываться?
- В состоянии. Все нормально. Твой дом гудит от гриффиндорского восторга, а ты благосклонно принимаешь поздравления с возвращением с Асфоделевых полей. Лучишься самодовольством и хлещешь виски. Поттер счастлив, как сиротка, обретший папочку, Люпин тихо млеет и как всегда изображает из себя твое бесплатное приложение, эта скаженная Тонкс визжит, как недорезанная девственница на алтаре, и виснет у тебя на шее, Хагрид на радостях надрался до...
- Сволочь. Какая же ты все-таки сволочь...
- На том стою, - отозвался Снейп и одним взмахом палочки превратил хрустальный шар в груду колючих осколков.
А Хогвартс практически не изменился. Поначалу Снейпа это коробило – Дамблдора больше не было, а школа оставалась прежней.
Все так же перемещались лестницы, сновали по ним ученики, Филч все так же бродил ночами с миссис Норрис, а Трелони пряталась в своей башне, факультеты по-прежнему соперничали, и даже в слизеринских подземельях, казалось, все было точно так же, как во времена его юности. Клуб Слагхорна.
Впрочем, о Зельях Снейп не жалел. Преподавал Защиту, как всегда мечтал, терроризировал гриффиндорцев и мотал нервы коллегам, совсем как в бытность свою деканом.
Сложнее всего оказалось не искать высокой седобородой фигуры за преподавательским столом в Общем зале. Даже труднее, чем без запинки произносить «директор», обращаясь к Макгонагалл.
Но он привык. Приспособился, как всегда. Днем вел занятия, по вечерам проверял работы, при бессоннице ловил в коридорах нерадивых студентов...
И сам себе удивился, оказавшись однажды вечером у дверей Трелони с вопросом:
- Скажите, Сибилла, не найдется ли у вас лишнего хрустального шара?
Конец
@настроение: мучаюсь раскаянием за совращенные души
@темы: библиотека
-
-
08.07.2008 в 13:39Какие бы посты Вы у себя не выкладывали, в первую очередь, это Ваш дневник, Ваше пространство, где Вы можете выразить свои мысли по тому или иному поводу остальное не столь важно.
-
-
08.07.2008 в 13:58спасибо, наверное это и притягивает ... возможность хотя бы частично выплеснуть из себя то, что беспокоит, давно требует выхода. как сеанс у психотерапевта или психоаналитика.
позволить себе вакханалию чувств и поступков, на которые может не хватить духу в реальности. поскольку есть определенные социальные условности и ограничения, которых необходимо придерживаться, что бы успешно функционировать.
-
-
08.07.2008 в 14:09-
-
08.07.2008 в 14:11-
-
08.07.2008 в 14:20Громко сказано.
-
-
08.07.2008 в 14:36Громко сказано. умудряетесь оставаться собой, --- а разве не так? *улыбаясь* С кем же тогда обмениваюсь мыслями?
-
-
08.07.2008 в 14:48если я попытаюсь устроить подобный обмен в реале.... это вызовет нежелательное внимание и соответствующие последствия*смеётся
-
-
08.07.2008 в 14:56Как там? Делай то, что должен и будь что будет.? А делать д0лжно следующее: жить.
это вызовет нежелательное внимание и соответствующие последствия все может быть, все может быть... тогда этими последствиями, как и другими нужно будет заниматься.
-
-
08.07.2008 в 15:02а не хочется, все уместно на своем месте.
-
-
08.07.2008 в 15:20а не хочется, все уместно на своем месте. очень согласна
А если что-то теряет свое место, наверное, это сигнал к тому, что необходимо что-то менять... Как шахматные фигуры требуют перемещения, обдуманных шагов в соответствии с правилами игры и в зависимости от ситуации \или ситуация зависит от этих шагов...\
а не хочется, все уместно на своем месте. да, ой как не хочется! Иногда кажется, что что-то ломается, на самом же деле, когда решаешь проблему и устаканиваешь ситуацию - можно спасибо только сказать... Если что-то не так - значит нам это может быть по силам... или просто сигнал: надо на что-то обратить внимание...
все уместно на своем месте. это мудро.
-
-
08.07.2008 в 15:36-
-
08.07.2008 в 16:03безусловно.
-
-
08.07.2008 в 22:11-
-
08.07.2008 в 22:48не за что, не я ж пишу сии шедевры..
-
-
08.07.2008 в 22:50-
-
08.07.2008 в 22:54приятно, когда можешь разделить удовольствие с компанией...