коллаж -иллюстрация и фик Ellirael "Выбор" написаный к нему

[drakon7]

продолжаю выкладку коллажей с конкурса....коллаж -иллюстрация фик Ellirael "Выбор"
коллаж сделан на конкурс Битвы Алой и Черной роз на ТТП

фик написанный по коллажу,
http://severushermione.clan.su/forum/124-2523-1
Название: Выбор
Автор: Ellirael
Жанр: Romance
Рейтинг: PG-15 .
Саммари: Перед ней стоит сложный выбор: три кольца, три идеальных мужчины, три судьбы...
Примечания: посвящается Дракон7, чей чудесный коллаж вдохновил меня на этот фик.
Дисклаймер: мир Гарри Поттера и все его герои пренадлежат Джоан Роулинг, а извращения над ним - фикрайтерам. Размер: мини
Предупреждение: Фик написан на Битву Алой и Черной Роз и может равно как утопить вас во флаффе, так и залить кровью ангста
Красивая стройная девушка со струящимися по плечам каштановыми волосами сидела на подоконнике в одном из уединенных коридоров замка и напряженно думала. Перед ней стояли три бархатных коробочки.
Не зря говорят: «Будьте осторожны с желаниями». Когда-то она страстно желала быть любимой. И вот желание исполнилось, да еще как. Но вот как разобраться в той ситуации, которую она сама себе создала, Гермиона не знала.

Все началось год назад, в мае, когда их отношения с Роном дали трещину, а если обойтись без приукрашивания, то просто рассыпались от первого же удара. У них было много проблем, всегда. Самой важной для нее было то, что ей с ним было скучно, ужасно, невероятно скучно. Все, о чем он мог говорить – это квиддич. Вначале Гермиона кивала, потом зевала в кулак, а потом начала откровенно засыпать под монотонно-восхищенные речи о «палящих пушечках». Для него камнем преткновения в их отношениях было ее твердое «нет», на все его попытки затащить ее в постель. Она его банально не хотела. Ему банально надоело удовлетворять себя в душе. И однажды, зайдя в гостиную, она увидела на его коленях Лаванду Браун.

Если честно, а Гермиона привыкла быть с собой честной, она тогда вздохнула с облегчением – пропала необходимость брать на себя разговор про «нам нужно остаться друзьями». И вскоре они вновь весело хохотали втроем, над проделками братьев Уизли, над страстью Гермионы к учебе, над любовью Рона к квиддичу, над вечно ломающимися очками Гарри и над «очаровательной глупостью» Лав Лав. Гермионе это нравилось.

Вот только любви все не было, а иногда так хотелось. И тут в ее жизнь вернулся Виктор Крам.

Она открыла первую коробочку. Тяжелое, массивное кольцо из темного серебра. Подарок Виктора – предсказуемый, но все же неожиданный.

Их отношения начались внезапно. Он приехал в Хогвартс в конце весны, официально – чтобы преподавать полеты, неофициально – чтобы вступить в Орден Феникса и присоединиться к их борьбе с Волдемортом. Все такой же молчаливый и угрюмый, он стал даже выше, раздался в плечах, возмужал. Вокруг него вилось еще больше девушек, а он все также видел только ее. Прогулки у озера довольно быстро уступили место вечерам у костра, а нежные прикосновения рук – страстным поцелуям. Он дрожал от ее прикосновений, прижимая ее крепче к своему горячему телу, а она все никак не могла перестать думать о том, что у него колючая щетина, что ей не удобно его целовать из-за разницы в росте, и что по телу не бегут обещанные мурашки. И даже когда он шептал ей слова любви, Гермионе казалось, что в них куда больше желания получить долгожданный трофей, нежели подлинный чувств. Она была уверена, что Крам ее не любит.

И все же Виктору Гермиона сказала «да». Все случилось в его комнате, на ковре перед камином. Он был невероятно нежен, в меру нетерпелив и страстен. А ей было больно и почти безразлично. Нет, она не жалела, она даже хотела его, как ей тогда казалось. Просто не было фейерверков и головокружительных ощущений, о которых девочки по секрету сообщали друг другу в спальной.

Впрочем, Гермиона была начитанной девушкой и понимала, что для всего нужно время. Но прошло полгода, а фейерверков так и не было. А Виктор был счастлив. Он носил ее на руках, дарил ей розы охапками и катал на метле. Хогвартские девушки исходили злобной желчью от зависти, пытаясь увести Крама у заучки Грейнджер и, каждый раз, терпя неудачу.

Конечно же, ее смущало, что им было почти не о чем поговорить, особенно сильно это бросалось в глаза на заседаниях Ордена, где Крама так часто пытался вовлечь в споры профессор Снейп, с которым по остроте ума и способности жонглировать словами, смыслами и подтекстами конкурировать было сложно. И все же, иногда, ей казалось, что стоит только закрыть глаза и поверить, что все у них будет хорошо, и все обязательно будет. Они поженятся, он внесет ее на руках в свой замок, они будут жить долго и счастливо, воспитывать двоих сыновей, так же, как и отец, обожающих небо и квиддич, и заниматься сексом у камина по вечерам.

Вот только когда он встал на колено и молча протянул ей кольцо, она поняла, что не хочет этого, что ей нужно другое. Она не была готова прожить жизнь в вечной тишине. Но и сказать «нет», глядя ему в глаза, она не смогла. Он обещал ждать. И ждал, уже полгода, прощая все ее выходки, надеясь, что его Гермиоунина просто хочет нагуляться перед свадьбой. А прощать было нужно многое. Гермиона не отпускала его, но при этом и не была с ним. Удобно, хоть и не слишком честно.

Вторая коробочка – тонкое золотое колечко с прозрачным бриллиантом. Гарри, милый, добрый Гарри. Гермиона и сама не понимала, как же их угораздило оказаться вместе, но однажды, поздним вечером они засиделись в гостиной. Все уже спали, и только старые часы на камине что-то шептали. А они все говорили, говорили, вспоминали, как спасали Клювокрыла, как прятались втроем под мантией невидимкой, как варили оборотное зелье. И вдруг Гарри замолчал, внимательно посмотрел на нее своими бездонными зелеными глазищами и…поцеловал. Нежно, робко, едва касаясь губами. А потом отстранился, шепча извинения.

И чтобы только он перестал извиняться и быть таким несчастным, она поцеловала его в ответ. Сначала робко, а потом более решительно, даже настойчиво. До утра они просидели в кресле вдвоем, целуясь и обнимаясь. Он ни разу не позволил себе ничего лишнего. А потом были бесконечные прогулки по коридорам замка, букеты ромашек и колокольчиков – и откуда только он брал-то их в декабре. В Валентинов день он подарил ей милую открытку, а она, уже изнывавшая от желания, но упорно не желавшая возвращаться к Краму, сама соблазнила его. Это было не трудно, он не смог устоять, когда она взяла дело и тело в свои руки. Ей показалось, что он даже не заметил, что она не девственница. Для него это точно был первый раз. Два месяца они встречались, проводя вместе все время. Бродили держась за руки, постоянно натыкаясь на горящие ревностью глаза Виктора, вместе засыпали, вместе просыпались в ее комнате. Секс с Гарри был нежным и очень быстрым. Если Виктор устраивал ей изматывающие скучные марафоны, то Гарри был мастером спринта. Он долго ее ласкал, а потом быстро кончал, беззвучно падая ей на грудь. А фейерверков не было.

И все же с Гарри было куда лучше, чем с Виктором. Он не любил ее, как считала девушка, ему просто было легко с ней – с любовницей, другом и старшей сестрой в одном лице. И ей с ним было легко и просто и в постели и в жизни. Было, пока он не решил, что «как честный юноша обязан на ней жениться». Он не стоял на коленях, он сделал ей предложение, когда она меньше всего этого ожидала – утром, после очень бурной ночи, жестом фокусника вынув красную бархатную коробочку прямо из воздуха. Это было в марте. Она так и не смогла сказать ему «нет», но и «да» не сказала. А он обещал ждать.

Она уже почти ненавидела себя. Блуждая по замку и пытаясь найти решение, которое не причинит боли ни одному из любимых ей мужчин, Гермиона наткнулась на раненного Малфоя. Ей почему-то всегда казалось, что даже порез на пальце заставит утонченного блондина страдать и падать в обморок. Раны на его груди были ужасающи, но Малфой молчал, лишь крепче сжимая зубы, когда она стягивала с него рубашку и накладывала бинты. Она не задавала вопросов, банально не желая слышать ответы на них. Она просто обрабатывала его раны, нанося на наиболее глубокие заживляющую мазь, а более мелкие смазывая йодом – снадобья приходилось экономить – достать их было нелегко.

Так начались их странные отношения. Грейнджер и Малфой сменились на Драко и Гермиону, а после на красавчика и недотрогу. Хотя последнее прозвище не совсем соответствовало истине. Ей нравилось прикасаться к мускулистому телу слизеринца, ему, определенно, нравились ее руки, ласкающие его тело. Ласки, больше похожие на игру, переросли в страстный секс – борьбу противоположностей. Каждый желал доминировать, каждый хотел быть первым. Малфой был безупречным любовником, больше заботящимся об удовольствии партнерши, чем о себе. Он ласкал ее, сотней способов пытаясь доставить удовольствие, его мощное тело, двигающееся, вздрагивающее, страстно выгибающееся, само по себе дарило эстетическое удовольствие. Гермиона имитировала оргазм по два три раза, лишь тогда он удовлетворенно позволял дойти до финала и себе.

И все же это были очень странные отношения. Ненависть на людях, страсть наедине. Вот от него-то она точно не ожидала подвоха. Но ровно через три недели он предложил Гермионе Грейнджер стать Гермионой Малфой, мотивировав это тем, что неравные браки сейчас политически наиболее выгодны. Гермиона усмехнулась, но «нет» не сказала.

Его кольцо, платиновое с россыпью бриллиантов было в третьей коробочке. Не фамильное, конечно, – политически выгодным невестам таких не дарят, но завораживающе красивое, как и сам Драко.

И вот она сидела и думала: Крам, Гарри или Драко. Было смешно и больно одновременно. Столько девушек, добрых, милых, куда более красивых, чем она, мечтают о любви, но она обходит их стороной. А тут столько сразу – и ей одной. Все трое были идеальны, и ей казалось, что она не заслуживает ни одного из них. Виктор Крам, звезда, далекая мечта миллионов девчонок уже полгода ходил за ней тенью. Гарри Поттер – знаменитый мальчик-который-выжил, мальчик-которому-досталось-в-жизни, мальчик-о-котором-мечтали-все-девочки наконец, ждал ее и каждое утро приносил ей ромашки. Слизеринский принц, завораживающий своей красотой, мужественный, сильный, загадочный, предлагал ей стать своей законной супругой и, между прочим, разделить с ним «все принадлежащее роду Малфой имущество», что было куда серьезнее банального «Я тебя люблю», да и не любил он ее все же, в этом Гермиона была уверена. За спиной любого из них можно было бы чувствовать себя как за каменной стеной. С каждым можно было прожить счастливую жизнь.

Но Гермиона не любила ни одного из них. Точнее нет, любила, но не так, как хотела бы. В Викторе она все так же видела нелюдимого спортсмена, подарившего ей первую в жизни сказку, в Гарри - младшего брата, друга, нуждающегося в постоянной поддержке, в Малфое - опасного, но интересного соперника. Все это было здорово, но не могло стать фундаментом для чего-то серьезного.

Гермиона размышляла, как и кому отказать, примеряя на палец то кольцо Малфоя, то подаренное Гарри. Примерить подарок Виктора она не рискнула, справедливо полагая, что столь древнее кольцо может оказаться артефактом, о последствиях воздействия которого остается только догадываться.
- Шикарная коллекция, мисс Грейнджер, - раздался за ее спиной низкий глубокий баритон, от которого вот уже два года у храброй гриффиндорки ноги подкашивались совсем не от страха.
- Завидуете, профессор, - дерзко улыбнулась она, взглянув ему в глаза. Терять было уже нечего – экзамены сданы, завтра выпускной, шансов уже не оставалось...
- Завидую, - согласился он, а потом, после долгой паузы, связавшей их взгляды горящей нитью, добавил, – им.
И тогда она спрыгнула с подоконника и поцеловала его. Долгий, бесконечный поцелуй, в котором она почти растворилась прервался лишь вечность спустя, когда оба не могли ни дышать, ни думать. Он ушел, не сказав ни слова.
На следующий день Гермиона вернула кольца Виктору, Гарри и Драко.

Вечер выпускного был самым счастливым в ее жизни. Впервые за долгое время она была свободной. Ей не нужно было выбирать, не нужно было думать о чувствах других. Она кружилась с каждым, кто приглашал ее на танец, радуясь летнему теплу, легкости и ничем не объяснимому счастью.
А потом, когда в зале оставались лишь те, кто, как и она, был опьянен праздником, она почувствовала на своей талии горячие властные руки.
- Потанцуйте со мной, Гермиона, - скорее приказал, чем спросил он.
- Почему бы и нет, профессор.
Оказывается, он умел танцевать. Гермиону это так удивило, что она даже не заметила вначале, как быстро стучит ее сердце, когда он прижимает ее к себе в очередном пируэте. Танец закончился слишком быстро, но отпускать рук не хотелось. Он отпустил, шепнув ей почти не слышно:
- Через полчаса у озера.

Он пришел с бутылкой шампанского и прождал ее до полуночи. А она не пришла. Злой и разочарованный профессор Снейп вернулся в подземелья, где у собственных дверей обнаружил Гермиону.

Они пили шампанское и разговаривали о науке, зельях, литературе, магической и магловской. Гермиона смущалась, отказываясь переходить на «ты», хотя и через неделю они должны были стать коллегами – после завершения всех формальностей с документами ее ждало место преподавателя трансфигурации.

Он так долго ждал ее, что одним неверным словом боялся напугать, обидеть. Он слишком долго шел к этой встрече, чтобы все разрушить, и потому сарказм и вечная язвительность были забыты. Сегодня ему хотелось стать для нее добрым волшебником, навсегда стерев образ злобного преподавателя.

Он и сам не смог бы сказать, когда эта девочка перестала быть для него просто студенткой, но однажды он точно понял, что без нее ему не нужно ничто и никто. Ему было наплевать на всех остальных, лишь бы она была счастлива, вот только как сделать ее счастливой, он не знал. И тогда Снейп выбрал самое слизеринское из возможных решений – ждать. Хотя и не был уверен в том, чего же именно ждет, и в том, что чего-то дождется.

Долгое время он считал, что они не могут быть вместе, составлял списки из десятков причин "почему нет", а потом сжигал их, решая, что "а почему бы и нет". Наверное, он был слишком эгоистичен, чтобы позволить себе упустить свой единственный шанс на счастье. У него был план, и все, что ему было нужно, это немного времени на то, чтобы она достаточно повзрослела.

Он ненавидел вьющихся вокруг нее мальчишек. Сначала Уизли, который и ногтя-то ее не стоил. Глупый, примитивный, способный только есть и говорить о квиддиче, он не смог бы сделать ее счастливой. Впрочем, всего пара капель возбуждающего зелья в его сок и вовремя подсунутая мисс Браун избавили Мастера Зелий от рыжего недоразумения в качестве главного конкурента. Его девочка, казалось бы, была в безопасности. Уизли обнимал Лаванду, а Гермиона даже не грустила. Все шло по плану - у него появилось время.

Но тут вернулся Крам. Соперничать с ним было куда сложнее, тем более что болгарин хотя и не был умен, но был достаточно привлекателен, популярен, богат, принадлежал к древнему цыганскому роду и владел его магией. Но, главное, он был мужчиной, которого, в отличие от мальчишки Уизли было не так-то легко заткнуть за пояс. Конечно же, Снейп пытался, превращая каждое из заседаний Ордена Феникса в словесную баталию, но этого было мало. Крам был слишком нужен Ордену, чтобы просто убить его, хотя мысли о яде особенно часто стали посещать Снейпа, после того как Виктор поделился с ним тем, что сделал Гермионе предложение.

В ту ночь Северус не спал, метался по комнате, то решая вызвать Крама на дуэль, то пойти и признаться Гермионе в своих чувствах. Но хитрость слизеринца вновь победила невесть откуда взявшееся гриффиндорское безрассудство, и Снейп решил подождать. Его терпение было вознаграждено – ни на следующий день, ни через неделю Гермиона Грейнджер стать миссис Крам не согласилась.

Две недели Снейп был почти счастлив: Гермиона все также оставалась Грейнджер, а Крам ходил мрачнее тучи. Но к исходу третьей недели Снейп проследил за взглядом Виктора, злобно сжимавшего кулаки во время обеда в большом зале, и обнаружил свою девочку в объятиях нового кавалера.

Поттер. Снова Поттер. Когда-то Джеймс Поттер уже лишил Снейпа той, которую он по молодой глупости считал своей судьбой. Позволить его отпрыску отобрать у него ту, которую так страстно любил и желал сейчас, он позволить не мог. И снова Профессор развернул бурную деятельность. Убивать Поттера, как и Крама, было нельзя, хотя и очень хотелось. На возбуждающее зелье, как Снейпу сначала казалось, Поттер не реагировал, а как оказалось потом, радовал последствиями его воздействия кого бы вы думали – его Гермиону. Кстати то, что Гермиона с ним спит, стало для зельевара открытием. Он-то все еще считал ее ребенком…

Мир Снейпа рухнул во второй раз, когда он увидел Поттера в Хогсмите заказывающим обручальное кольцо. Колечко, кстати, было весьма безвкусным, но оно было. Правда тут Снейп все же успел подсуетиться, наложив на кольцо чары дружбы. Это было единственное, что он мог – оставалось только надеяться, что Гермиона встречается с Поттером не только из дружеских побуждений и сестринской заботы. Как ни странно, это сработало, и миссис Поттер мисс Грейнджер тоже не стала.

Обнаружив свою ветреную любовь выскальзывающей из спальни Драко Малфоя, Снейп уже не удивлялся ничему. Скорее он бы удивился, если бы Драко обошел вниманием хорошенькую гриффиндорку. Для Малфоев слишком важна была чистота крови, чтобы видеть в Драко серьезного конкурента. Наоборот, Снейп уже начал строить планы, что Драко, наигравшись, бросит девушку, а он так вовремя ее утешит, станет ей другом, потом дружба перерастет в нечто большее...

Но в его планы вмешался чертов Поттер, победивший чертового Волдеморта и ставший таки мальчиком-который-выжил-и-надрал-задницу-злому-волшебнику, черт бы их обоих побрал. Брак с грязнокровкой и по совместительству лучшей подругой победителя стал неожиданно выгоден аристократу, и тот, недолго мешкая, сделал Грейнджер предложение. Уж на него-то Грейнджер обязана была согласиться. Но не согласилась.

Застав ее рассматривающей свою коллекцию трофеев, Снейп уже точно знал, что она не выберет ни одного из них. Иначе решительная гриффиндорка не размышляла бы так долго, разглядывая стоящие в ряд бархатные коробочки. Ему оставалось лишь разгадать, чем же не устроили ее три идеальных мужчины.

И Снейп не был бы Снейпом, если бы не нашел ответ.

****

Об их свадьбе трубили все газеты, хотя торжество было тихим – им не хотелось привлекать лишнее внимание.

Виктор Крам, Гарри Поттер, Драко Малфой и даже Рон Уизли, неожиданно для себя оказавшиеся в роли «бывших» любовников считали, что Гермиона просто сошла сума. «Предпочесть мне злобного сальноволосого зельевара - абсурд», - думал каждый из них, будучи уверенным, что мисс Грейнджер совершила этот шаг в отчаянии или же в попытке досадить ему, единственному любимому ею.

Северус Снейп думал, что разгадал загадку Гермионы Грейнджер, не дав ей возможности подумать и решив все за нее. Он не стал уговаривать, не стал соблазнять, не стал осыпать ее цветами. Он просто взял ее на руки и аппарировал вместе с ней в крошечную церковь, где уже ждал священник, и только там, признавшись в любви, сделал предложение. Он думал, что все просчитал.

И только Гермиона знала, что все эти годы, она мечтала о любви, но мечтала не беспредметно. Еще на пятом курсе она поняла, что влюблена в мрачного Мастера Зелий. В его волшебный низкий бархатный голос, способный пугать, завораживать, и заставлять стаи мурашек бежать вдоль позвоночника. В его руки, такие ловкие и изящные. В его силу, внутреннюю, скрытую от всех под маской холодного равнодушия и внешнюю – силу темного мага, который способен очень на многое.

Все эти годы она пыталась привлечь его внимание к себе. Но он упорно ее не замечал, что бы она ни делала. И тогда она решила, что нужно забыть о своей глупой мечте и строить свое счастье самой, прекратив ждать чуда. Сначала это был Рон – его полная противоположность – простой, милый, но немного глупый. Потом Крам – тоже брюнет, тоже высокий и тоже загадочный, но все же не настолько загадочный, не настолько притягательный как Снейп. Потом Гарри – милый и добрый, но чем-то неуловимо похожий на зельевара. Возможно силой, а возможно одиночеством – Гермиона не знала. Да и не нужно было знать – он все равно не был ИМ. А потом Малфой – человек загадка, красивый, нежный, страстный, достойный соперник. Но все равно не он. «Не он, не он, не ОН», - повторяла Гермиона мысленно, целуя, обнимая, лаская каждого из них.

А когда вдруг ОН сам сделал шаг на встречу, всего лишь маленький шаг, просто заговорив с ней, Гермиона, девушка умная и рассудительная, решила послать к черту всю свою рассудительность и отказала всем претендентам, рискнув бороться за свою любовь.

И когда она шепнула ему «да» в маленькой церкви, все ее мечты исполнились. Ну а фейерверки, которые она видела за ночь не меньше десятка раз оказались лишь приятным дополнением. Ведь, главное, теперь с ней был ОН. ОН! ОН!!! ОН!!!!! И ОН ее любил, Гермиона чувствовала это, любил так же сильно, как она его, а может даже чуточку сильнее.