Приветствую новых ПЧ!

Приветствую вас, располагайтесь! что вас привлекло? чем могу порадовать своих гостей? позвольте предложить вам приветственные подношения картинок по ГП...

для вас  tsepesh

для вас  Персона грата

@темы: арт гп, ПЧ

---

. Edgeplay. слэш. СС/АД

Название: Edgeplay juxian.slashcity.net/edgeplay.html
Автор: Цыца
Пейринг: СС/АД
Рейтинг: NC-17
Жанр: drama/romance
Предупреждения: дарк
Дисклеймер: все права принадлежат Роулинг и ее издателям
Примечание: фик написан на Хэллуин-Челленж для Juxian Tang по заданию: "Гарри Поттер - Снейп/Люпин, Снейп/Гарри, Снейп/Дамблдор, Снейп/Фенрир, Сириус/Гарри, Сириус/Регулус, Регулус/Вольдеморт. Дополнительно: Слэш или джен со слэшными мотивами. Обязательно авторский фик (т.е. не перевод), не юмор. Dark, насилие, non-cons и т.д. приветствуются, но не обязательны. Для ГП - обязательно учитывать 6-ю книгу"
По просьбе организатора выполняю чужое задание, надеясь, впрочем, на то, что человек, которому оно предназначалось, все же откликнется.

Тебя всегда считали счастливцем, любимцем судьбы. Каждый раз, когда ты, окровавленный, измученный пытками, изуродованный, вновь поднимался на ноги и вновь упрямо продолжал идти вперед, кто-то в бесстрастных рядах людей в белых масках, авроров в одинаковых форменных мантиях или колдомедиков, бегущих к тебе со всевозможными зельями, мазями, колбами и бинтами, восхищенно вздыхал: "А я думал, этот сукин сын давно мертв".

Твои кости срастались сами по себе, синяки рассасывались в считанные минуты, твои раны не оставляли следов.

Если ты действительно был счастливчиком, то только в одном отношении: ты вовремя узнал, как надо выживать. Тогда, много лет назад, еще во время первой волны нападений Темного Лорда. Когда ты, глупый, молодой, отчаянный, впервые подумал, что умираешь.

Это случилось через полгода после того, как ты получил метку. Когда ты корчился в самой маленькой и грязной комнатке в закутках лечебницы Святого Мунго, на дверь были наложены заглушающие заклятья, и никто не мог услышать твоих криков. Тебя действительно оставили умирать - после той стычки с магами и магглами на обочине Бирмингемского шоссе тебя просто некуда было девать. Люциус потом сказал, что тебе следовало до старости благодарить его и Мерлина за то, что он, Малфой, тогда пожалел тебя и к своему же удивлению дал кому-то на лапу в больнице, чтобы тебя - нет, не лечили даже - чтобы тебе дали шанс.

Ты и толком не мог понять, что с тобой случилось. Адская боль не давала тебя покоя: перед глазами все расплывалось, невозможно было вздохнуть, а лицо сплошь покрывала корка запекшейся крови - но даже тогда ты еще пытался жить. Минуты, часы, дни - все сливалось в какой-то мутный временной кисель; время просачивалось сквозь тебя, тиканье стрелок на часах совпадало с биением твоего пульса, а ты все надеялся на то, что вот-вот дверь откроется и кто-нибудь придет - ну кто-то же должен прийти.

Шаги послышались на вторые сутки, когда резкая, острая боль ушла, оставив тебя в мучительном полуобморочном состоянии - вот тогда ты действительно понял, что балансируешь на границе жизни и смерти. Шаги приближались - но не поспешные шаги колдомедиков, а какие-то усталые, медленные шаги.

Палочка осталась у Люциуса, хотя ты не был в этом уверен. С огромным трудом ты открыл глаза; в голове проскочила случайная мысль о том, что если вошедшая сестра будет уродливой горбатой старухой с бородавкой на носу, то это будет последним, что ты увидишь в этой жизни.

В следующий момент тебе на ум пришли разом все рассказы тех людей, что пережили клиническую смерть. Дескать, тебя поднимает к потолку, и в столпе ослепительного света ты встречаешь людей из той, другой жизни. В твоем случае не было ни потолка, ни света - но в дверь действительно вошел не человек, а истертый, забытый образ прошлого - в дверь вошел директор Школы Чародейства и Волшебства Альбус Дамблдор.

И снова что-то тошнотворное, тяжелое, удушливое поднялось в тебе, боль накатила снова, и ты, кажется, потерял сознание: ты не видел, что делал директор, ты не видел, как он к тебе подошел - это вырезали из твоей памяти, и твоего сознания - словно кадры из киноленты.

Ты очнулся только тогда, когда его длинные, узловатые пальцы скользили по твоему плечу, по груди, по животу. Ты был совершенно раздет, но не думал об этом - по сравнению с тем, что ты испытывал, это стыд был просто ничем.

- Сломано ребро, - медленно произнес директор, - нет... два ребра. Перебита ключица, ножевые ранения, да вот еще неснятое заклятие... Я скажу врачу.

- Они, - хрипишь ты, - они не станут лечить Пожирателя. Я умру.

- Ты умрешь, - сказал Альбус, - ты действительно умрешь. Раз ты так этого хочешь.

Он приподнял твою руку и повернул ее запястьем вверх - ты со свистом втянул воздух - еще один вывих. Он не обратил на это внимания, прикасаясь к потухшей метке - кусок черной обугленной кожи.

От его прикосновения ты почувствовал, что все, что ты испытывал до этого ничто по сравнению с этой новой болью - тебя будто швырнули на раскаленную адову сковороду, метка вспыхнула болезненным тусклым светом в полумраке больничной палаты, все твое тело будто пронзил заряд электрического тока, это хуже, задыхаясь, просипел ты, это хуже, чем Крусио.

- Больно? - спокойно спросил директор, вновь выворачивая твое запястье. На какое-то мгновенье ты подумал, что это уже конец, что это предсмертная лихорадка.

Альбус помолчал, глядя на тебя долгим, внимательным взглядом.

- Больно, - сказал он, наконец, - конечно, тебе больно.

Он нагнулся к самому твоему уху, пока ты, мертвенно бледный, беззвучно выл, медленно, мучительно покачивал горящей ладонью. Он приподнял прядь твоих волос, чтобы ты лучше слышал - на минуту тебе показалось, что твоей кожи коснулся раскаленный металл - его горячее дыхание.

- И тебе кажется, Северус, что это конец.

- Зачем, - прохрипел ты, - зачем...в-вы... пришли?

На минуту, может быть, на полминуты, в комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь твоим тяжелым дыханием.

Его ледяные пальцы все еще прожигали твою руку, он не снимал ладони с горящей метки, и у тебя перед глазами плыли красные круги.

И вдруг. Он наклонился.

Ты лежал и смотрел на это, ты не мог в это поверить, потому что это боль, это страшная, невыносимая боль - это сухие старческие губы Альбуса на твоей окровавленной коже, это поцелуй, Мерлин всемогущий, он раздирает тебя на части.

- Я, - сказал Альбус.

Ты много часов лежал, твое тело привыкло к этому положению, и каждое лишнее движение было подобно ампутации, хирургическому разрезу. И потому тебе показалось, что ты рассыпаешься на части, когда его руки обхватили твои бедра и резко дернулись вверх - он приподнял тебя на постели одним движением, ты не мог в это поверить. Ты закусил губу до крови.

- Пришел, - сказал Альбус.

Больно, шептал он, вот так вот, правильно, Северус, мой мальчик, все правильно. Тебе больно, ты чувствуешь это, а еще минуту назад ты думал, что хуже быть просто не может.

Видишь ли, говорил он, тебе будет хуже.

- Для того, чтобы научить тебя, - выдохнул он.

Тебе казалось, что на твоем теле останутся кровавые отпечатки его пальцев - но ты не мог наклонить голову - иначе ты не мог дышать.

- Узнай же, что такое "хуже", Северус, - сказал директор, - ты недооцениваешь себя.

Что-то происходило с тобой, что-то чудовищное, неправильное - тут и стыд, и злоба и ярость - все было бессильно. Это даже трудно было назвать насилием - когда ты лежал, согнутый, твои ноги были перекинуты через изголовье кровати, ты думал о том, что, вероятно, тебе лучше будет скончаться прямо сейчас, чем потом, что бы за этим ни последовало, но ты ничего не можешь поделать - это было - тролли и гоблины - он не может, он не сможет это сделать сейчас, когда ты висишь на волоске, когда ты у самой бездны.

Но это происходило. Твои мышцы были атрофированы болью, ты даже не стал пытаться сжать ноги, тем более, что Альбус встал между твоих коленей. В его движениях - он медленно снимал перчатки, он складывал свою мантию - не было мстительной быстроты, не было жадного нетерпения, не было даже брезгливости перед твоим отвратительным телом.

Он делал это будто нехотя, но с твердой решимостью.

- Ты должен понять одну простую вещь, мальчик, - сказал он негромко, - ты должен понять, что всегда можно пасть ниже.

Он не щадил тебя, он не собирался тебя щадить. Он склонился над тобой, замер на мгновение - и рывком сдернул простыню. Рефлекторная, машинальная попытка прикрыться, сжаться, отвернуться - только попытка, потому что твое тело словно было утыкано раскаленными иглами, что с каждым твоим движением впивались все глубже в твою истерзанную плоть. Стыдно, как же тебе стыдно - лежать вот так вот, с задранными ногами, не в силах даже взглянуть на человека, что так спокойно и методично тебя мучает.

Краем глаза ты заметил, как рядом с кроватью с тихим шорохом что-то упало - да, это, скорее всего его одежда. Неужели это то, о чем ты подумал? Неужели и вправду - это?..

- Ты возненавидишь меня за это, - раздался тихий голос Альбуса, - ты будешь ненавидеть меня всю жизнь. Но ты будешь жить.

Ты не успел до конца осознать то, что было сказано, - в следующее мгновение ты понял, что это - все. Это, должно быть, и есть мучительное угасание, эта лихорадка, эта агония - ты чувствовал, как длинная твердая ладонь Альбуса - раздирает тебя на части, и тебя кажется, что ты сейчас те прочные нитки, которыми ты некогда был сшит, с треском лопнут, и ты осядешь, как тесто на холодке, растечешься по кровати, а то, что останется от тебя, повиснет, как на крюке, на этих длинных согнутых пальцах.

Но вместе с тем тебя не отпускала мысль - одна единственная странная мысль - она пойманной птицей билась в твоей опустевшей от боли и ужаса голове. Ты начал понимать, что от той боли, что так мучила тебя час назад, не осталось и следа. Что все прошло, что трещина в ключице не расходилась более с каждым твоим вздохом, что осколки раздробленного ребра не впивались теперь в левый бок, что мутная, тупая боль неснятого проклятья не гудит больше в твоих висках, не пульсирует в венах и артериях.

Что не существовало теперь иной боли, кроме той, что ты испытывал здесь и сейчас, когда сжатые пальцы Альбуса толчками проникали в тебя, срывая корку запекшейся крови, все сильнее растягивая потрескавшуюся кожу.

- Теперь ты понимаешь, как глупо было тогда, вчера, позавчера думать, что ты мертв? Думать, что это - дно? - в перерывах между тяжелыми, судорожными вздохами, говорил директор, - Теперь ты понимаешь, насколько ты ошибался?

Ты не мог вымолвить и слова; тебя трясло, а он все больше наваливался на тебя, все дальше просовывал пальцы.

И тогда ты начал понимать. Когда ты был уже на пределе, когда твое тело вздрагивало в такт этих толчков, тогда ты впервые прислушался к его словам. Всемогущий Мерлин.

Каким же ты был глупцом, каким отвратительным хныкающим куском дерьма ты был, когда повиснул на Люциусе, перемежая стоны распоряжениями о том, что надо будет сделать после твоей смерти. Ты же всегда хотел красивую смерть, Северус Снейп, ты мечтал погибнуть в разгар сражения, умереть от собственного яда в плену, но ты никогда - никогда - не думал, что умрешь вот так, в промозглой больничной палате, на которую наложены десятки заклятий, заглушающих твой хрип, с пальцами Альбуса Дамблдора в своей заднице?!

Когда он, наконец, дал тебе передышку, тебе показалось, что ты находишься в раю. Что вознесся на небеса - ты буквально кожей ощущал, как все твои раны затягиваются, и кровь исчезает, впитывается в кожу, словно чернила, впитываемые рисовой бумагой.

Ты сам не замечал этого, но тело твое стало понемногу оживать. Ноги перестали болеть так, что тебя мутило, сердце уже не колотилось так оглушительно, затмевая все другие звуки.

- Уже лучше, - кивнул Дамблдор, бросив на тебя довольный взгляд, - но надо еще.

Он пробормотал заклинание. Ты все понимал, ты, конечно, понимал, что в теперешнем состоянии не вызовешь эрекцию и у подростка, одержимого весенними гормонами, но тролль его подери, неужели заклинание каким-то дьявольским образом распространилось и на тебя? Потому что ни одними разумными словами ты не мог бы объяснить себе в тот момент то знакомое ноющее ощущение внизу твоего живота, эту тяжесть, это желание, всемогущая Моргана, тебе никогда еще не было так... Нет, не стыдно. Так - так...

Когда он вошел в тебя.

Ты понял, что так обретают желание жить.

Вот так, под стоны и хрип, под скрип ржавых пружин на ветхой кровати, под исступленные мольбы о пощаде, под косный хруст.

Лежа на влажных простынях, перемазанных кровью, чувствуя, как воздух со свистом вырывается из груди, с болью, с чудовищной болью, слушая треск собственных костей, чувствуя, как трещина в ребре расходится с каждым судорожным вздохом.

Тебе казалось, ты никогда не был так возбужден. И тогда ты уже понимал, что это - даже не сексуальное желание, не стремление схватить, сжать, стиснуть, не то, что ты чувствовал, когда Люциус проводил своим тонким белым пальцем по твоему животу.

Это совсем другое. Это - да, это страсть, но вызванная отнюдь не земными наслаждениями, а каким-то бешеным психическим накалом, этим неотступным, раздирающим тебя осознанием, что ты жив.

- Жив, - прохрипел ты, всем телом подаваясь назад, обхватывая пальцами свой вздыбленный член - да, еще сильнее, еще дальше назад, чтобы стало еще больнее, чтобы эта спасительная боль пронзила тебя насквозь, - жив...


Он вернулся еще раз, привел целую бригаду колдомедиков, что чинили тебя еще с месяц. В то время было трудно, тяжело, но теперь уже ты не боялся боли, помня то, что сказал тебе директор.

Всегда может быть хуже. Всегда может быть больнее.

И это хорошо.

А когда ты вышел из лечебницы, все закончилось очень быстро. Лорд призвал тебя еще раз - один последний раз. На тебя смотрели, как на ожившего мертвеца, ты никогда не забудешь этих взглядов. И бешеной злобы во взгляде Долохова, и налившихся кровью глаз Эйвери. И этого удивления, отдающего брезгливостью, на узком белом лице Люциуса. Уже тогда для тебя все было решено, хотя ты еще не понимал этого.

Ты был слишком опасен для них, ты воскрес из мертвых, тебя обхаживали в больнице, как будто метка твоя исчезла, а над головой появился нимб. Как будто ты... продался.

Предатель.

В тот вечер это слово явно читалось во всех обращенных к тебе лицах. Лорд был любезен как никогда. В тот вечер ты по-прежнему занимал место по его правую руку.

Он был настолько любезен, что не стал принимать участия в том, что происходило потом. Большая милость с его стороны. Потом, когда мощнейшее "Крусио" сбило тебя с ног, когда ты бился в конвульсиях на холодном полу, когда вся старательная работа колдомедиков полетела ко всем чертям, когда лопались швы, скреплявшие твои прежние раны, когда едва зажившие кости вновь затрещали, когда вправленное запястье с хрустом было сворочено набок, тебе вновь стало страшно, и все твои былые страхи вновь ожили в тебе, и тебе захотелось закрыть глаза и представить, что ты уже мертв.


- Ты забыл все, что я тебе говорил, - сказал директор, - Северус, ты все забыл.

Его голос острым лезвием прорезал тяжелую, густую, как жирное молоко, тишину директорского кабинета.

Ты вывалился из камина, подняв кучу пыли со старинных фолиантов, вспугнув заснувшего на жердочке феникса, переполошив портреты.

- Молодой человек, - с возмущением начал Финеас Найджелус, - вы же из приличной семьи. Где ваши мане...

Но он осекся, первый, кажется, раз за всю свою портретную жизнь вот так вот осекся, на полуслове, когда ты, лежащий на полу, перевернулся на бок, открыв его глазам множество ран, синяков, черных пятен от запрещенных заклятий, испещряющих твою кожу. Бок и спина. Ни одного - на груди.

Трусы, сказал ты в ответ на вопросительный взгляд директора, они боялись ударить в грудь. Беспалочковая магия, у меня есть кое-какие способности.

- Зачем ты пришел? - ровно произнес Альбус.

- У меня не было выбора, - ответил ты, не в силах лгать, - скоро будет поздно, а я должен получить ответ на один вопрос.

Он смотрел на тебя сверху вниз, долго, внимательно, изучающе.

- Что значит - поздно? - спросил он твердо, игнорируя вторую часть его реплики, - что они сделали с тобой?

- Я не знаю, - прошептал ты, чувствуя, как силы иссякают, - эта боль...

И в следующий момент тебе показалось, что твой мир взорвался сотней кровавых искр.

- Больно? - острый каблук его туфель, этих жутких старых туфель с медными пряжками, коснулся твоей кожи на боку и в следующий момент с силой ткнул в один из свежих ожогов.

- А так больно - было? - просто спросил Дамблдор, когда ты, с шипением нечеловечески гибко извернулся на полу. Он вновь пнул тебя, уже не так сильно, но все же достаточно для того, чтобы ты потерял сознание.

Ты очнулся через несколько минут, в кресле, от увесистой пощечины.

- Слушай меня, - донесся до него приглушенный голос Дамблдора, - не смей - слышишь, Северус? - никогда не смей говорить, что уже "поздно".

На своем плече ты почувствовал странную влагу, и в следующий момент твою щеку мазнули мягкие перья Фоукса. Слезы феникса.

Ты устало закрыл глаза, чувствуя, что все позади. И ты снова жив.

- Ты можешь задать свой вопрос.

Язык с трудом поворачивался, но ты все же проговорил, медленно, но внятно:

- Зачем вы делаете это для меня?

Дамблдор помолчал, а потом отвернулся к окну. Не глядя на тебя, он негромко ответил:

- Человеческая жизнь слишком ценна, чтобы губить ее человеческой глупостью. Ты так молод и неопытен, мой мальчик. Каждый раз, когда ты думаешь, что ты умираешь, у меня разрывается сердце.

Ты обмяк в этом кресле, чувствуя, как что-то тяжелое, горячее разливается по твоим венам. И ты снова, ты снова жив.

- Может быть, его тоже нужно закалить. Твоей ненавистью, твоей злостью по отношению ко мне. Я тебя понимаю, - сказал директор и подошел к камину.

Зеленые языки пламени заиграли за чугунной решеткой, и комната осветилась каким-то зловещим светом, на стенах заплясали зеленые отблески огня.

- Поппи, - позвал директор, - пожалуйста, зайди в мой кабинет. Здесь есть для тебя работа. Нет, нет... Ничего страшного. Просто зайди.

- Такие старания для юного нахала, - проворчал Финеас.


Она снова не дала тебя сбежать.

Цепкие наманикюренные пальчики этой курицы Помфри вцепились в твое предплечье, и ты рухнул обратно, в кровать.

- Нет, ну это же невозможно! - сердито выдохнула целительница, - хоть ремнями его привязывай!

- Выпустите меня, - сказал ты как можно спокойнее, хотя внутри все клокотало от злости, - я взрослый человек. Я считаю, что я здоров. Отпустите.

- Северус, у тебя еще три стакана Костероста и пяток неснятых проклятий, три из которых я еше не знаю, как лечить...

- Отпустите, - упрямо проговорил ты.

Тебе хотелось уйти - видит Мерлин, как тебе хотелось уйти. Там, снаружи, никто не знает тебя, ты никому не должен, там не существует этого мучительного стыда и угрызений совести. Там нет Альбуса Дамблдора.

- Директор приказал следить за вами! - сказала Поппи, - сейчас я его позову, разговаривайте с ним сами.

Прежде, чем ты успел возразить, она развернулась на каблуках и вылетела из палаты, закрыв дверь зачарованным ключом.

Ты лежал, будто парализованный. Впервые тебя оставили одного в комнате, ты же мог встать, попробовать открыть дверь, черт побери, у тебя появилась прекрасная возможность... Но ты не мог.

Тролли и гоблины, предстоящая встреча с директором сковала тебя стыдом. После той первой встречи в лечебнице Святого Мунго ты думал, что уже никогда не осмелишься взглянуть ему в глаза. Второй раз только страх за свою жизнь заставил тебя прийти в Хогвартс. Но третью встречу ты не вынесешь. Это невозможно.

- Северус, - Альбус Дамблдор присел на край твой кровати.

Его глаза были почти прозрачными. Твоего лица коснулся кончик белой бороды.

- Я сказал как-то, что понимаю тебя, - произнес он с мягким упреком, - я действительно тебя понимаю. Но если этот твой стыд помешает тебе принять мое предложение, я сочту это глупостью.

Ты промолчал, не совсем понимая, о чем шла речь. Только смотрел в эти глаза - на свое отражение в его темных зрачках.

- Я предлагаю тебе должность преподавателя Зельеварения.

Это... было...

Это было оглушительно. Мерлин, твое сердце забилось в тысячу раз чаще, этого не может быть, думал ты, этого просто не может быть.

Стены вновь поплыли перед твоими глазами, и ты отвернулся. Сомнений быть не могло - он действительно предлагает тебе это. Что же это? Для тебя - возможность забыть все, что связано с Лордом, получить относительную безопасность, поддержку школы. Пути назад у тебя уже нет. Но...

Он предлагает тебе остаться в месте, откуда ты пытался сбежать несколько последних недель, что ты провел под надзором Помфри?

Да он что, издевается?

Он прав, отказ был бы глупостью. Все, что в тебе было разумного, кричало "Да". Но. Но быть рядом с Альбусом Дамблдором. Быть рядом с Альбусом Дамблдором после всего того, что между вами произошло. Испытывать вечный стыд и вечное чувство долга.

Это невыносимо.

- Нет, - пробормотал ты, - я лучше уйду.

Директор вздохнул - "я так и думал" - и, осторожно подцепив пальцем прядь твоих волос, приподнял ее, открыл твое лицо.

- Если это из-за меня, то - повторяю - это глупо, Северус. Очень глупо.

И в тот момент что-то хрустнуло в тебе, что-то переломилось, ты понял, что ничто уже не пойдет так, как ты задумал. Потому что пальцы твои начали дрожать, и Альбус это видел. В ту минуту все, терзавшее тебя - бессильная злоба, растерянность, ненависть к себе, обида, стыд - все уже готово было выплеснуться наружу.

Ты рывком сел на кровати, несмотря на то, что тело пронзила привычная боль:

- Я... я знаю, я знаю, что глупо, я знаю, - хрипло заговорил ты, и каждое слово было похоже на всхлип, на мольбу о пощаде, - но я так не могу. Я не могу так, я человек, Альбус, я... я не могу...

Ты никогда не ожидал от него такой мягкости. Такой... такой нежности.

Когда его пальцы коснулись твоего лица, ты готов был рыдать. Никогда, никогда не чувствовал себя таким... незащищенным. Ты не чувствовал себя так даже когда Эйвери пинком опрокидывал тебя на пол, когда сотни вспышек в темноте уродовали твое тело, когда в детстве Люциус оттачивал на тебе Империо. Никогда.

Альбус не стал тебя жалеть, но все в его жестах, в его движениях дышало пониманием.

Сочувствием. Сжав тебе плечи, притянув тебя к своей груди, он сказал:

- Я знаю, что мы можем сделать.

Ты понимал, что с этим не сделаешь ничего. Ничего, чтобы оправдать твое присутствие в Хогвартсе. Когда ты проходил по коридору из кабинета директора в Больничное Крыло, тебе казалось, что все смотрят на тебя с насмешкой. Это - тот самый бедолага, которого...

Ничего, что могло бы избавить тебя от такого стыда.

В следующий момент губы Альбуса коснулись твоих губ, и ты послушно приоткрыл рот.

На правах любовника. Возлюбленного.

Все встало на свои места. И ты сказал "да", конечно.


"Темного Лорда больше не существует".

"Пожиратели Смерти исчезли".

"Гарри Поттер спас этот мир".

Дурацкие заголовки газет. Они все стояли у тебя перед глазами, а ты по-прежнему не мог в это поверить.

Тогда, сидя на экстренном собрании. Это чудо. Ты думал тогда, что всем печалям пришел конец. Конец твоему унизительному вынужденному положению в школе - ибо все знали, что ты просто сбежал от гнева Сами-знаете-кого. И твой долг Альбусу Дамблдору отдан сполна, с лихвой - всеми поцелуями, и ласками, этим долгим, неторопливым сексом.

Если бы можно было позволить себе одну легкомысленную реплику, то ты сказал бы, что с Лордом покончили очень вовремя - как раз тогда, когда ты заплатил за гостеприимство директора сполна и чувствовал, что можешь - и должен - уйти.

- Мерлин, всемогущий Мерлин, этот мальчик... - всхлипнула Минерва и потянулась за носовым платком.

- Бедный, бедный мальчик, он даже не знает, что его ждет.

- Он победитель. Он герой.

Ты почти не слышал весь этот гомон, ты думал о своем и хотел было сбежать с этого идиотского собрания, но Альбус как всегда не дал тебе этого сделать. Его рука покровительственно легла на твое плечо, и все понимающе переглянулись. Ты уже привык к этому, давно привык ко всем этим взглядам, к этому шепоту и слухам, и тебя они не волновали. Во всяком случае, теперь уже не волновали, когда произошло...

Удивительно, ты и вправду полагал, что Лорд мертв. Ты не слушал никого, даже Альбуса: тебе слишком хотелось верить в это.

- Я свободен теперь, ты понимаешь это, я свободен, - шептал ты на ухо директору, пока тот разливал чай.

Дамблдор отмахнулся и очень вежливо разогнал педсовет. Ты пытался сказать ему, тебя просто разбирало, но когда вы остались одни, он обернулся, усталый и измученный этим бесконечным праздником, и слова застряли у тебя в горле.

- Пожалуйста, Северус, пожалуйста, - прошептал он, касаясь губами твоего лба, - пожалуйста, помолчи.

Позже, когда в постели он, непривычно молчаливый, быстрыми, нервными движениями срывал крючки на твоей мантии, ты понял, как произошедшее выбило его из колеи.

Когда его подрагивающие пальцы зарылись в твои волосы, а его колено уперлось тебе в пах, ты заставил себя заткнуться, это было трудно, но ты себя заставил.

Он был сверху - почти всегда, он говорил, что его тело не привлечет никого, и поэтому он будет доминировать. Но каждый раз, когда он медленно, неторопливо тебя растягивал, когда его пальцы скользили внутри тебя, ты готов был кончить только от этого. Ты уже не стеснялся этих странных, жутковатых ночей, ты перестал скрывать от Альбуса свое тело, испещренное шрамами и ожогами, ты научился повиноваться.

И когда он входил в тебя, вы кончали вместе, он целовал тебя, он благодарил тебя за то счастье, что ты ему даришь.

Никто не относился так к тебе в постели. Никто, и ты до сих пор испытывал чувство вины от его неловких, но теплых слов.

Но теперь все пошло не так. В ту ночь его прикосновения были жесткими, его движения - резкими, как будто он пытался успеть, удержать, ухватить за рукав что-то, что неизбежно от него уходило.

А после секса он не сказал ничего: отвернувшись, негромко пожелал тебе спокойной ночи. Но тут дрожь нетерпения вновь охватила тебя, и ты приподнял голову с подушки.

- Больше нет надобности заниматься этим, Альбус, - сказал ты громко, - мое присутствие только стесняет остальных. Я давно хотел уйти.

Он приподнялся на локтях и безмолвно поглядел на тебя; ты продолжал:

- Я давно хотел выпустить книгу о своих исследованиях, мне надо бы заняться домом в Спиннерс-Энд, я хотел бы подать на увольнение...

Он молчал, а твои слова иссякали, как вода, стремительно вытекающая из продырявленного котла.

- Темного Лорда больше не существует, - заключил ты, - я снова... я снова свободен, так - ведь?

В темноте его черты расплывались, его длинные сухие руки скользили по гладкой поверхности покрывала.

- Завтра я отправлюсь в Лондон на выходные. Разберусь со всеми своими делами.

Это молчание смущало, но ты был слишком возбужден, чтобы заметить это.

- Формально я должен подать заявление за две недели, так? Чтобы вы подыскали замену? Думаю, Слагхорна можно упросить вернуться в школу... Он неплохой профессионал.

Альбус безмолвно откинулся назад, на подушки. И только через минуту в звенящей, напряженной тишине до тебя донесся его тихий оклик:

- Северус.

Северус, я не могу больше этого слышать.


- В первую нашу с тобой встречу наедине я сказал, что ты возненавидишь меня и будешь ненавидеть всю оставшуюся жизнь. Я ограничиваю твою свободу. Ты с чего-то решил, что ты - мой должник, не спорь, мой мальчик, я знаю, что в этом тебя не переубедишь. Ты ненавидишь долг, правда? Как в случае с Гарри Поттером.

- Альбус, я благодарен тебе за все, что ты для меня сделал. Я не-ненавижу тебя. Но я должен быть свободен. Я хочу побыть... Мне надо побыть одному.

Директор вздохнул, и повернулся к играющим язычкам пламени в камине. За окном падал снег, и это было подобно рождественской сказке.

- Хорошо.

- Что? Ты отпустишь меня?

Эта связь... Закалка тела и духа. Каждый раз, когда ты думаешь, что умрешь, представь, что ты летишь в бездну, полную огня.

Каждый раз, когда тебе плохо, представь, что может быть хуже.

- Я знаю, что ты любишь свою работу. Я не хочу тебе мешать, - сказал Альбус, - просто останься в школе.

- Но... - начал ты, однако, он прервал тебя, как тебе показалось, слишком поспешно:

- Не лги мне про дом и про книгу, - неожиданно резко сказал он, - не смей мне лгать.

Его взгляд вспыхнул пронзительно-голубым, ты опустил голову. Ты никогда, никогда не осмелишься посмотреть ему в глаза.

Он продолжил неожиданно мягко, будто ничего не случилось:

- Нет, нет, Северус, я не буду стоять у тебя на пути. Надеюсь, в этот раз твоя щепетильность не помешает тебе делать то, что ты хочешь?

Ты промолчал, глядя на снежинки за окном. Приближалось Рождество. Елки, ленты, подарки.

- Это моя вина, - говорил Альбус, - я впутал тебя во всю эту историю. Но, Северус, ты совсем не должен бросать то, что тебе дорого, из-за глупого старика с его глупыми чувствами.

Ты думал о своей лаборатории, где всегда царил идеальный порядок. Ровные полочки с ингредиентами. Оловянные котлы, выстроенные в ряд. Сушеные глаза скарабеев. Заспиртованные тушки крагглов.

- Ты можешь уйти от меня. Но не уходи из Хогвартса.


Летели годы, а ты чувствовал, что все больше прирастаешь к этой школе. Что становишься ее неотъемлемой частью. Время стирает стыд, и неловкость, смывает это напряжение между людьми, что раньше не давало тебе покоя.

Ты уже мог спокойно посещать преподавательские собрания, ты почти выдерживал пристальные взгляды Альбуса Дамблдора. Ты чувствовал, что твоя жизнь налаживается.

Пока не пришел Поттер, и не принес с собой беду.

Ты стоял, прислонившись к холодной, заросшей плесенью стене - напротив двери, ведущей в директорский кабинет. Твоя метка вновь начала жечь, и по вечерам ты стал засыпать с холодным компрессом на руке. Ты просыпался с болью, метка вздувалась, и горела так, что иногда тебе становилось страшно - казалось, она вот-вот прожжет рукав твоей мантии.

Ты стоял, и тебя трясло от злости.

- Директор, - раздался из-за двери возмущенный голос Поттера, - я уверен, что это он!

Он уверен. Этот одиннадцатилетний сопляк знает все об этой жизни.

- Гарри...

Весь сценарий был тебе знаком. За этим мягким "Гарри" последовали несколько минут ласковых увещеваний, которые, разумеется, не окончились ничем.

- Мы думаем, что это Снейп.

- Профессор Снейп, Гарри.

Задыхаясь, ты коснулся губами метки на руке.

Этот... этот паршивец смеет говорить о тебе с Дамблдором. Да что он вообще знает о тебе и Дамблдоре? Какое право у него вот так вот...

Ты говорил с директором гораздо дольше, чем этот малолетний нахал. Ты убеждал, уговаривал, ты настаивал - Высшим только ведомо, каких трудов стоил тебе этот разговор! Как невыносимо тяжело было глядеть в глаза Альбусу, пытаясь в то же время не потерять нить разговора и добиться своего. Как он смотрел на тебя. Понимать, что каждое твое слово, каждое движение доставляет ему и тебе страдания.

И теперь.

Гарри Поттер не знает пароля в директорский кабинет, но он отгадывает его с третьей же попытки. Он скачет по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и - конечно же - у директора всегда найдется время, чтобы выслушать его корявые слова.

И он будет его слушать, он будет его уговаривать, он будет объяснять ему, что хорошо, а что плохо. Для тебя у него нашлось лишь усталое "Не глупи, Северус". Он отвернулся сразу же, твое присутствие доставляет ему боль.

От этого тебе хотелось выть, ты заперся в ванной и скреб ногтями стены.

Тонкий красный лучик из твоей палочки вспарывает кожу, будто режет ткань, обрывая микроскопические стежки-ниточки. Зловещие, горящие зеленым светом глаза монстра заливает кровью, но ранка моментально затягивается, покрывается бурой корочкой, которую ты соскребаешь ногтями.

Раз за разом.

В четком, медленном ритме - раз в две минуты - ты используешь Ножевое заклятие, все ближе поднося палочку к коже предплечья. К черту Альбуса. К черту компрессы. По сравнению с этой болью твои переживания из-за наглого юнца - ничего. Кровь капает на влажный холодный пол, и ты вдыхаешь тяжелый железистый запах. Потом слизываешь.

В этот момент ничего более не имеет для тебя значения.


Твердые холодные пальцы Сириуса Блэка обхватили твою ладонь и сжали так сильно, что тебе еще час после этого казалось, что все вены и артерии, хрящи и косточки в твоей руке слиплись в один комок. Сжали - и тут же отдернулись.

Когда ты пожимал ему руку, ты не смотрел ему в лицо. Тебе было неинтересно наблюдать это привычное выражение застарелой злобы на бледном лице Сириуса Блэка.

Альбус, вот на кого ты уставился. Сколько лет, сколько месяцев и дней ты не видел его в таком состоянии... Тебе показалось - мрачного удовлетворения. Его ироническая улыбка, когда он заставлял тебя пожать руку своему врагу, его взгляд в тот момент...

Ты не помнишь, что говорилось после этого. Что-то о Лорде, о новой волне нападений, что-то о чертовом квиддичном турнире. Вопли Фаджа, очередная порция самоуверенного поттеровского бреда. Твое сердце стучало так, что заглушало твои же слова.

Ты помнишь только то, что случилось дальше. Как ты вылетел из Больничного Крыла, как ты понесся по коридорам, распугивая своим видом назойливую мелкотню.

Как чуть не упал с лестницы, запутавшись в полах своей мантии.

Как кровоточила твоя метка, покрытая сетью незаживающих шрамов от Ножевого Заклятия.

Как ты влетел в кабинет директора, вызвав бурю негодования Финеаса Найджелуса.

- Зачем ты делаешь это? - крикнул ты с порога, - тебе это доставляет такое удовольствие, Альбус? Тебя это радует?

Он посмотрел на тебя с легким удивлением. Его глаза были чисты и прозрачны, цвета небесной лазури. Он так удивлен, увидев тебя здесь.

- Для этого ты оставил меня в школе? - спросил ты, сжимая в кулаки руки, - чтобы отомстить мне за прошлое?

- О чем ты? - ровным голосом прервал тебя директор.

- О рукопожатии с Блэком, Альбус, ты знаешь. Тебе нравится меня унижать на глазах министра, Поттера и Блэка? Тебе нравится...

Ты и сам не заметил, как подходил все ближе к столу. Последние слова были произнесены угрожающим шипящим шепотом прямо перед носом Дамблдора. Ты уже не мог себя контролировать - слишком долго сдерживался там, на глазах у публики.

И тогда он встал во весь рост.

Мерлин. Ты и забыл, насколько он выше - так долго не подходил к нему, годами держался на расстоянии. Глупец.

- Глупец, - резко сказал Альбус, - самонадеянный глупец. Жизнь ничему не научила тебя, Северус.

Не в силах противиться исходящим от высокой, худощавой фигуры директора волнам мощнейшей магической энергии, ты как во сне сделал несколько шагов назад.

- Ты по-прежнему думаешь только о себе и своих якобы мучительных страданиях. О своей взлелеянной гордости. Да с чего ты взял, что это было устроено для тебя? Как ты смеешь говорить, что я делаю это для своего... развлечения?

Узкая длинная ладонь Альбуса вытянулась вперед и ткнула тебя в грудь. Совсем не сильно - но почему-то достаточно для того, чтобы ты медленно опустился в кресло.

Ты глядел на Альбуса, как зачарованный, - смотрел в его синие, пронзительно синие глаза. Он был в ярости.

- Северус, ты слишком много на себя берешь, - беспощадно продолжал он, - рукопожатие было рассчитано на Сириуса Блэка. Я говорю тебе это сейчас, хотя не должен был бы говорить. Сириус Блэк, верный, как и любой представитель своего факультета, условностям и принципам. Для тебя пожать руку врагу не значило бы ничего - я верю, что при случае ты с легкостью испробуешь на нем пыточное заклятье. Но не для Сириуса.

Он ненавидит себя за то, что пошел на это, потому что чувствует себя связанным с тобою нитью традиции, этим символом товарищества.

Он выдохнул, и это свечение, эти волны, эта вибрирующие в воздухе лучи его ярости угасали, оставив после себя тусклый пыльный полумрак директорского кабинета.

- Альбус, - тихо позвал ты, и он посмотрел на тебя, - Альбус...Я... Я идиот.

Несколько минут молчания - а потом директор сделал к тебе несколько шагов и наклонился так, что ваши глаза оказались на одном уровне.

- Ты правда думал, что я стану унижать тебя, чтобы себя позабавить? - негромко спросил он.

У тебя перехватило дух, когда ты заглянул в его глаза - будто кто-то перекрыл поток кислорода в комнате - в них было что-то такое... что-то слишком хорошее для того, что бы ты мог это понять. Ты не заслуживаешь этого.

Ты не мог ничего ответить. Чувство вины вновь не давало тебе покоя - ты просто молча взял холодные пальцы Альбуса в свою ладонь. Не проси меня о большем.

Но директору большего и не было нужно.

Его вторая рука на секунду накрыла твою кисть, а потом скользнула выше, тронула рукав мантии - и приподняла его, обнажив метку. Ты думал, что он разозлится - но он только улыбнулся, увидев сеть шрамов вокруг черепа со змеей.

- Ты меня этому научил когда-то, - шепчешь ты, - думай о другой боли. И ты снова будешь жить.

- Да, - ответил директор, - да.

Его пальцы напряглись, - тебе показалось - требуя большего: сжать, стиснуть, провести от предплечья до самого плеча, провести по ключице, скользнуть ниже...

Сотни воспоминаний обрушились на тебя в тот момент. Его ласки, его поцелуи, его слова в постели, жаркие объятья, влажные ладони, душный ком смятых простыней... Мерлин и Моргана, в этот момент ты словно вновь переживал это - ваши взгляды, ваши прикосновения, тогда, много лет назад, когда ты только пришел работать в Хогвартс. Желание, сильное, болезненное, это искушение - о, ты был уверен, что если бы он только заговорил об этом в тот момент, то ты бы согласился. Сразу, без оглядки. Согласился бы.

- Спокойной ночи, мой мальчик, - только и сказал Дамблдор.


Старая метода. Познай, познай худшее, и ты найдешь в себе силы перебороть то, что мучает тебя в данный момент.

Все та же ванная. Твоя кожа больше не реагирует на Ножевое заклятие. Рано или поздно против таких чар, как против тяжелых болезней, рождается своего рода иммунитет. И как ни прижимай палочку к горячей, налитой бурой кровью метке, как ни всаживай ее кончик в измученную серую кожу, раз за разом царапины становятся все мельче, ранки заживают быстрее.

Ты рылся в справочниках, ты искал подходящую меру. Ты хотел выжечь из себя постыдную страсть, вытравить возбуждение, с корнем вырезать из себя эту странную, болезненную нежность к Альбусу.

Ты с детства ненавидел заклинания. Во взмахах волшебной палочки, в глупых выкриках, в этих театральных дуэльных выпадах ты не видел ничего, кроме фальши, театральщины, показной эффектности. Ты мог сварить зелье, это ничего не стоит, но тогда вся идея идет насмарку. Ты должен использовать эти дурацкие чары, именно они раздражают тебя больше всего.

Но ничего и не оставалось. Огоньком фиолетового пламени ты прижигал себе кончики пальцев, острым лезвием проводил по животу, по груди, жадно слизывая кровь. Твоя кровь всегда была жиденькой, светло-розовой, будто смешанной со слезами и водой. И потому тебе всегда хотелось пролить ее больше.

Никогда тебе не хотелось опуститься столь низко. Никогда прежде ты не думал о том, чтобы упасть на самое дно. Когда масляный взгляд Амбридж скользил по твоему плечу, когда она елейным девичьим голоском говорила "Северус", ты испытывал мрачное удовлетворение. Дальше уже некуда.

А потом оказалось, что есть.

Банка с засушенным тараканами с силой ударилась о косяк двери, но мальчишки пропал и след. Не успел. Промахнулся.

Ты не помнил себя от ярости и злобы. Привычная мантра "может быть и хуже" вдруг прекратила действовать. Нет, хуже этого уже быть не может. Напрасно ты пытался заживить эту рану. Напрасно было пытаться и растравить ее еще больше - ты знал, что это уже не заживет, это - навсегда. Это не просто очередное шрам, это гнойный нарыв, это обида, унижение, это - то, чего ты никогда не забудешь.

И ты не побежишь жаловаться директору в этот раз. С окклюменацией покончено, а если Поттер придет к тебе еще, то ты... тогда ты просто его убьешь. Ты не помнишь, сколько времени провел в ванной. Может быть, двое суток - благо приближались выходные. А скорее всего, меньше - но это неважно. Потому что через какое-то время директор пришел к тебе сам.

- Северус, - сказал он тихо, - Северус, впусти.

Он минут пять стучался в твою дверь, пока ты не понял, что он не уйдет. И тогда ты вышел и впустил его к себе в подземелья.

- Я знаю, что случилось, - сказал он, - Гарри...

- Гарри как всегда не виноват, - не удержался ты. И тут же отвернулся - как-никак, гордость - это все, что тебе осталось. Ты просто не мог показаться директору в таком виде.

- Нет, Северус, в этот раз я не стану его выгораживать. Он действительно виноват. Но...

- Но я должен простить его, потому что подросткам свойственно любопытство, - подхватил ты.

- ...Потому что я прошу тебя об этом.

Ты ненавидел себя в этот момент - видит Мерлин, ты себя ненавидел. Но это упрямство, и какая-то мстительная злоба точили тебя изнутри, ты уже не мог остановиться: все, что накапливалось в течение последних месяцев, вырвалось наружу.

- Потому что теперь мне нечего здесь делать, в этой школе! - проревел ты, - потому что ненаглядный Поттер отнял у меня все, все, что только было можно.

Любовь Альбуса. Его внимание. Его уважение.

- Мою репутацию - это все, что мне осталось. Через пару дней об этом будет знать вся школа, включая Слизерин. Я не знаю, как при таком раскладе я смогу оставаться деканом. Я не знаю, как я смогу дальше преподавать. Хогвартс четырнадцать лет был моим домом, и теперь этот... этот сопляк выгоняет меня отсюда. Ты ведь знаешь, Альбус, какую именно сцену он увидел в Думоотводе? Ты знаешь, Поттер уже описал тебе все в деталях? Или уже ты услышал это из третьих уст?

Дамблдор покачал головой.

- Северус, я уверяю тебя, Гарри никогда никому ничего не расскажет.

- Ну как же! Я - самый ненавистный его учитель, как он сможет упустить такой шанс?

- Северус...

- Твоя любовь к нему застилает тебе глаза, Альбус!

Ты понял, что в этот момент переходишь все возможные границы, но тебе уже было наплевать. Тебя просто трясло от отчаянья, ты даже не заметил, как директор успокаивающе дотронулся до твоего плеча.

- Так вот в чем дело, - негромко заметил он, - а я-то думал, что гложет тебя на самом деле.

- Что... что ты имеешь в виду?

- Ты ревнуешь, мальчик мой, - тихо рассмеялся Альбус, - ты просто ревнуешь.

В следующий момент произошло то, чего ты никак не мог ожидать. Оглушительное. Невероятное.

Как ты не мечтал об этом, как ни представлял это себе - сотни, тысячи сценариев - все случилось совершенно неожиданно. И во много раз лучше, чем ты мог себе представить.

Когда он взял твое лицо в свои длинные сухие ладони и - сначала осторожно, легко - коснулся губами твоего рта, ты почувствовал, что сейчас просто упадешь - потому что ноги тебя не держали.

Ты вцепился в его мантию, повис на его плечах, пока он целовал тебя - так медленно, неторопливо, так долго, что тебе показалось, что этот поцелуй никогда не закончится. С лихвой искупает все переживания последних лет, подумал ты, закрывая глаза, с лихвой.

И потом, уже в кровати, в твоей собственной кровати, когда вы снимали друг с друга опостылевшую одежду, ты понял. Чего тебе так не хватало все это время. Ты понял.

- Придется нам изучить друг друга заново, - усмехнулся Альбус.

- Да... - выдохнул ты, целуя его в шею, - обязательно.

В ту ночь наслаждение было долгим, сильным, ни с чем не сравнимым - достойная плата за столькие годы воздержания. Когда вы, утомленные ласками, тяжело дыша, упали на подушки, тебе даже не хотелось спать - с неожиданной жадностью ты решил, что в эту ночь надо проделать это хотя бы несколько раз.

И тогда ты понял, что это все тебе напоминает. Ну конечно же.

Жажда собственной крови. Ты, как околдованный, снова и снова вонзаешь себе в предплечье осколок разбитой колбы. Еще и еще, невзирая на боль, на жжение, на гной, смешенный с кровью, вытекающий из открытой ранки. Еще, все дальше, все больнее, вымести своей болью все, что мешает тебе жить, вновь почувствовать себя живым.


Может быть и хуже, повторяешь ты, словно мантру, может быть и хуже.

- Вы... вы убили его! - в ушах звенит пронзительный крик Гарри Поттера.

- Называйте меня "сэр".

Арктический холод. Вы убили его. Вы убили Сириуса. Вы убийца, сэр.

Ты думаешь об Альбусе, думаешь о том, как он разочарован в тебе, как он обрушится на тебя с обвинениями в смерти старой дворняги, как он скажет, что ненавидит тебя за это.

- Я не для того вернулся в школу, чтобы выслушивать беспочвенные обвинения глупого подростка, - едва сдерживая ярость, говоришь ты.

Уизли и Грейнджер схватили его под руки - тонкая ручка этой лохматой всезнайки выкручивает его запястье, отбирая палочку. Они смотрят на тебя, и в их глазах - только слепое обожание Гарри. Только пустота.

- Если вы думаете, что ваш крестный был святым, то я рекомендую вам вспомнить ваше недавнее путешествие по корке моего головного мозга, - ты очень надеешься, что только Поттер поймет намек.

Хотя - чего там, наверняка его приятели обо всем знают. Естественно, он не придал твоим словам тогда никакого значения.

К горлу подкатывает тошнота, и ты вновь чувствуешь, что летишь на дно пропасти - тебе предстоит разговор с Альбусом. Что он скажет?

- Ваш крестный обладал талантом выводить из себя каждого, кого он выберет в качестве мишени. Я не собираюсь распространяться далее на эту тему, ибо о мертвых только хорошо, поэтому - увы - у меня нет слов.

Кланяешься и разворачиваешься, замечая краем глаза, как судорожно Уизли хватает Поттера поперек туловища. Вот и славно. Вот и хорошо.

- Почему директор верит вам? - кричит тебе в спину Поттер в какой-то бессильной ярости, - почему? Что вы ему такого сделали?

Ты не хотел отвечать, хотя ответ крутился на языке.

- А это, Поттер, - говоришь ты негромко, - совсем не ваше дело.

Но перед тем, как окончательно уйти, ты оборачиваешься и невольно замираешь на какую-то долю секунды, перед тем, как вновь взять себя в руки.

Там, где забрызганные чернилами пальцы грязнокровки-Грейнджер касаются руки Поттер, рукав его рубашки чуть приподнят - ровно настолько, чтобы обнажить небольшой кусочек его ровной, загорелой мальчишеской кожи. Там, на тыльной стороне его ладони краснеют едва различимые красноватые буквы: "Я НЕ БУДУ ЛГАТЬ".


"ЖИВОЙ" - неровные, круглые буквы окольцовывают твой сосок.

Зачарованное перо падает из рук, когда губы Альбуса касаются твоего пупка, и он легонько прикусывает твою кожу. Ты поднимаешь взгляд, ты смотришь на его худое, иссохшее тело и улыбаешься, заметив совершенно такую же надпись на его груди, только написанную не кровью, а синими чернилами. Несмываемые чернила, это - на всю жизнь.

- На память о первом разе, - ухмыляешься ты, толкая его на подушки.

И он подчиняется, чуть ли не впервые подчиняется тебе, позволяет тебе провести языком по его шее, спуститься ниже, попробовать на вкус надпись, сделанную твоей дрожащей рукой. Удивительно - чернила на языке напоминают кровь. Ты глотаешь их, и чувство почти такое же - когда ты слизывал капли собственной крови, вытекающие из старых ран.

Он возбужден, и его член требовательно уткнулся тебе в живот - ты наваливаешься на него, стискиваешь его между коленей, но не делаешь ровным счетом ничего, что бы утолить желание Альбуса. Скрипя зубами, он поднимает перо и выводит - аккуратно и ровно, не то, что ты - на твоем остром колене "СДЕЛАЙ ЭТО".

Такая же надпись проявляется на его ноге, узкие тоннельчики, полные крови, взбухают на бледной коже.

- Это несмываемые чернила, Альбус, - усмехаешься ты, - раны заживают, но это - навсегда.

- Северус, ты лучше...

Но ты не даешь ему окончить фразу - он охает и откидывается назад, когда ты вбираешь в рот его член, целиком, жадно. Твои пальцы сжимают его колено, ногтями вспарывая кожу там, где сеть порезанных капилляров образует непотребную надпись, в то время, как твои губы скользят по его бархатистой тонкой коже - ты чувствуешь, как пульсирует его желание - там, внутри. Как оно уже готово выплеснуться наружу - но вам некуда торопиться. Вся ночь впереди, и ты замедляешься, все медленнее и глубже...

"НЕ СПЕШИ" - гласит надпись во впадине его груди. Это ты написал, делая одновременно ему минет, чувствуя, как острое лезвия пера Амбридж вспарывает твою кожу. Чувствуя ручейки крови, бегущие по твоей груди.

Альбус нагибается и слизывает эту кровь, угол меняется, и его член утыкается тебе в щеку. От этого прикосновения он кончает, и ты послушно сглатываешь струйку спермы.

- Мой дорогой, - тихо говорит Альбус; его голос немного дрожит, - мой дорогой...

"МОЙ ДОРОГОЙ СЕВЕРУС" - узор из кровяных подтеков на его груди, на твоей - несмываемое клеймо. Навеки.

"НАВЕКИ" - выводишь ты во впадине его подмышки, и он, хохоча, отводит твои руки.

Он переворачивает тебя на спину и разводит твои ноги.

- Не смотри, - говорит он.

Ты чувствуешь - о, это так знакомо - как его пальцы входят в тебя, смазанные любрикатом, как он осторожно разводит твои ягодицы. Одновременно с этим перо скользит по твоей спине, то ускоряясь, то замедляясь, выводя какие-то замысловатые росчерки.

Он входит в тебя небольшими толчками, все дальше и дальше, пока с очередным толчком ты не начинаешь просить больше. Альбус улыбается - он собирался тебе отомстить, он ласково говорит тебе, что вам некуда торопиться - ведь вся ночь впереди.

Ночь без Амбридж, без Поттера, без мертвого Блэка, без всех этих нескончаемых проблем и забот. Без Темного Лорда. Без метки, зеленым пламенем прожигающей твою кожу.

И тогда ты рывком поворачиваешься на бок и изгибаешься, все больше и больше насаживаясь на его член, твои руки шарят по простыне в поисках пера, а когда ты его находишь, то начинаешь быстро, беспорядочно, покрывать его кожу десятком разных надписей.

Альбус входит в тебя последний раз одним быстрым, сильным движением; он подается вперед, и ты вновь чувствуешь, как возносишься на небеса, как все земное отползает назад, во тьму, в пыль, за тяжелые двери, за пределы этой комнаты.

Вы кончаете как и раньше - одновременно, и пальцы Альбуса обхватывают твой член, его губы выцеловывают странный, дикий узор между твоих лопаток.

А потом, когда вы, обнявшись, с тихим всхлипом падаете назад, вы еще долгое время не можете говорить. Внутри все трясется, пульс бьется со скоростью света, последние сладкие судороги - и ласки, невольные, бессознательные.

В этой тишине ты поднимаешься с кровати, встаешь босиком на холодный пол и беззастенчиво разглядываешь лежащего Альбуса с головы до ног.

Его тело покрыто надписями - дневник вашей страсти, неподписанный роман, слова, разрозненные, разбросанные по его худощавому телу, как будто когда-то это было странное стихотворение о странных чувствах - а потом его что-то вспугнуло, и буквы бросились врассыпную.

"МОЙ ДОРОГОЙ СЕВЕРУС" - его ровные, прямые строчки.

"КОГДА УЖЕ?" - твои неуклюжие каракули.

"БОЖЕСТВЕННО" - и снова ты, в конце - выразительная клякса.

Ты нагибаешься и целуешь его - он уже спит. Тогда ты осторожно тянешь за кончик одеяла, на котором он улегся, чтобы накрыть его - но одеяло не поддается, и тебе приходится перевернуть Альбуса на спину.

Сделав это, ты бросаешь на него случайный взгляд, и еще несколько минут стоишь, покачиваясь, как зачарованный искусным гипнозом. Ты глядишь на последнюю запись и думаешь, что надо бы взять зеркало. Хотя и так знаешь, что она навсегда отпечаталась и на твоей спине.

Вдоль позвоночника директора выстроились, словно шпалы, крупные буквы - его рука чуть дрожала, когда он это писал. Но это было неважно - кровь уже проступала сквозь надрезанную кожу, кровь набухала в закруглении аккуратной "Л", нолике расползшейся "Ю" и последнем росчерке на ножке "Я".

"Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ".


Ты простоял там несколько часов, недоверчиво дотрагиваясь пальцами до кровяных дорожек, протирая опухшие глаза. Ты стоял, пока тебя не начало трясти от холода, пока ноги не онемели. Ты стоял так, пока не поверил в то, что это действительно существует. А потом заснул, прижавшись щекой к плечу директора, чувствуя, что еще никогда ты не был так счастлив.

Ничто, кроме этих букв на ваших спинах не имело никакого значения: ни Пожиратели Смерти, ни слезы феникса, ни упражнения с Ножевым Заклятием, ни Амбридж с ее увольнениями, ни этот толстяк Слагхорн, ни Гарри Поттер со всей своей компанией.


...Кстати, шел шестой год его обучения в Хогвартсе.
Конец

@темы: дамби, СС/АД, коллажи гп, библиотека NC-17

---

О вреде всякой литературы по психологии. СС\ЛМ. \ понравился юморной фик\

s61.radikal.ru/i173/0811/2b/310f95d9a002.jpg

тут большая картинка

(С) коллаж от  Lord Lucius Malfoy

Название:О вреде всякой литературы по психологии
Автор:  Люциус*Малфой

О вреде всякой литературы по психологии

Люциус отложил книгу, которую до этого с интересом читал и посмотрел на Северуса, который тоже был увлечен каким-то чтивом, лежа поперек кресла.
- Тут пишут, что есть одна милая игра на доверие, - Малфой перевернулся на живот и развернулся к брюнету, который от слова «доверие» даже отвлекся от своей зельеварческой литературы и заинтересованно, с легким ехидством, переспросил:
- На что игра?
- На деньги, - огрызнулся блондин, а потом продолжил, - есть такая мифическая штука ,как доверие. Это что-то из области того, что я говорю тебе, что никогда в жизни не читал твоей личной переписки с кем-нибудь, а ты веришь!
Северус от возмущения чуть не рухнул с кресла.
- Ты читал мою личную переписку!?
- Нет, - ухмыльнулся блондин, пряча лицо в ладонях, потому что его уже начал разбирать смех.
- Не верю! - Северус сначала хотел вскочить и задать Люциусу трепку, но потом, подумав, что в первую очередь достанется ему самому, да и Малфой наверняка его провоцирует, только надул губы. Блондин оторвал лицо от ладоней, вновь опираясь на них.
- Вот это и есть отсутствие доверия! Ты мне не веришь. Даже если предположить, что не читал. - Он встал с кровати, чуть потягиваясь, зевая и прикрывая рот ладонью. - Так вот пишут, что есть замечательное упражнение на укрепление доверия. Мужчина посмотрел на сидящего в кресле зельевара. Казалось, тот был заинтересован.
- Так что же за упражнение? - Снейп был заинтересован вовсе не рассказом про какие-то странные психологически экзорцисы, а тем, что только что приметил на столе возле кровати початую бутылочку вина, поэтому он встал и направился к кровати. Люциус хотел было его обнять, но Сев довольно ловко обогнул его и, наконец, добрался до заветного пойла. Быстренько трансфигурировав стакан для воды, что стоял на тумбочке, в бокал, Северус сделал несколько глотков. Да, Малфой плохого вина не держит. Он взял бутылку и вместе с ней и бокалом хотел было вернуться обратно в кресло, но Люциус придержал его за локоть.
- Злостный пьяница! - Наигранно возмутился он, а потом добавил. - А я все думал, пока ты ее заметишь... Так вот, игра...
Северус понял, что пока Малфой не осуществит прочитанное, от него не отстанут, поэтому поставил бокал с несколькими глотками вина и вожделенную бутылку на стол и приготовился слушать дальше, повторив:
- Так что же за упражнение?
Люциус вскочил на кровать.
- Вот смотри – я сейчас должен повернуться к тебе спиной, раскинуть руки и рухнуть...
- Зачем тебе падать с кровати? - Удивился зельевар. Малфой отмахнулся.
- Смысл как раз в том, чтобы ты меня подхватил. Если я тебе доверяю, то я смогу упасть назад, не глядя... - Он поправил волосы. - В общем, как-то так.
Снейп покосился на Люциуса. Чего тому взбрело в голову читать всякие странные книги, а потом еще опробовать это на себе? Заняться, что ли, нечем. А вдруг не удастся эту тушку удержать. Малфой был выше и ширококостней.
- Хорошо. - Северус стал рядом с кроватью. - Только дурь все это... - Продолжал он ворчать уже вслух.
Люциус встал на край кровати, повернулся к Снейпу спиной, раскинул руки и рухнул назад. Сев еле успел его подхватить, потому что блондин как всегда делал все молниеносно. А тот задрал голову и посмотрел на зельевара.
- Вот! - Довольно выдал он, спуская ноги с дивана и приходя в вертикальное положение. - Видишь, я тебе доверяю! Так в книжке написано... Теперь ты.
Северус увидел, что возражений сейчас не потерпят. Ну хочет Малфой доверия, получит доверие, успокоится, а Снейп получит бутылку вина, так мило дожидающуюся его на столе. Брюнет стал на край кровати, повернулся спиной, развел руки в стороны... Уже в процессе падения, за секунду до того, как врезаться затылком в пол – повезло, что кровать была на низких ножках, а сам пол застелен мягким ковром – он услышал звон, шипение, вскрик Малфоя, кошачье мяуканье, и когда, наконец, затылок встретился с полом – свое громкое, протяжное и печальное ойканье. Несколько минут Северус лежал, глядя в потолок, потом перевернулся и посмотрел вокруг себя. Бутылка... Бутылка была цела, а вот бокал был разбит. Осколки валялись рядом с Люциусом, а в углу, за камином, сидела одна из кошек мэнора. Возможно, раньше она была белой, но теперь на ней были разводы от вина из бокала.
Малфой увидел этот тяжелый, очень тяжелый взгляд Северуса и принялся объяснять:
- Понимаешь, я хотел поймать, но тут она, - рукой в сторону кошки, - и я... - Вообще очень пространный жест.
Снейп поднялся, отряхивая рубашку и штаны и достал палочку. Люциус замолчал, даже огонь в камине и тот стал трещать тише.
- Репаро! - Бокал вновь был цел, Северус подобрал его и налил в него вина, продолжая выразительно смотреть на Малфоя. Тот вновь пожал плечами и развел руками. Зельевар залпом выпил налитое, подошел к кровати, взял книжку, что читал его приятель.
- Доверие, говоришь. - Книга полетела в камин, а Снейп мрачно посмотрел на Люциуса. - И вообще, ты блондин, тебе вредно много думать...

=======================

запись создана: 25.11.2008 в 18:42

@настроение: убегательное

@темы: коллажи гп, севлюц, библиотека

---

коллажи по ГП......

30.10.2008 в 15:51Пишет  Margo555: 30.10.2008 в 15:20Пишет  Rikkari:Коллажи и рисунки по ГП. Изображения рейтингом от PG до NC,
Автор: morlin, sayshkin at mail dot ru
Фандом: Гарри Поттер
Пара: Гарри/Драко
Рейтинг: PG-13

вот

Мальчик-ловец
Автор: LoryN, Loryn at inbox dot ru
Фандом: Гарри Поттер
Пара: СС/ГП
Рейтинг: PG



Месть Мародерам
Автор: LoryN, Loryn at inbox dot ru
Фандом: Гарри Поттер
Пара: СС/ГП
Рейтинг: PG-13

вот

Взаимность
Автор: LoryN, Loryn at inbox dot ru
Фандом: Гарри Поттер
Пара: СС/ГП
Рейтинг: PG-13

вот

Еиналеж
Автор: how, how at mail dot ru
Фандом: Гарри Поттер
Пара: ГП/ДМ
Рейтинг: PG-15

вот

Прикосновение
Автор: how, how at mail dot ru
Фандом: Гарри Поттер
Пара: СС/ЛМ
Рейтинг: PG-15

вот

Рождественский подарок
Автор: how, how at mail dot ru
Фандом: Гарри Поттер
Пара: ЛМ
Рейтинг: R

няяяяяя Люуууууц!!!!

Автор: Fiabilandia, Chiara2 at yandex dot ru
Фандом: ГП
Пара: Северус Снейп/Ремус Люпин
Рейтинг: PG

вот

Автор: Afinaa, abir54 at inbox dot ru
Фандом: ГП
Пара: Том Риддл/Дамблдор
Рейтинг: PG-13
Авторские примечания: Теперь понятно почему Риддл ненавидел и любил Альбуса?))

я впала в ступор

Как Снейп спасал т. Ро от снейпоманов
Автор: Afinaa, abir54 at inbox dot ru
Фандом: ГП
Персонаж: Снэйп
Рейтинг: -
Авторские примечания: - Я останавливаюсь в последний раз, после следующей остановки будете искать дорогу сами, мисс Роулинг!

о, мой герой

smth. from mr. malfoy
Автор: morlin, sayshkin at mail dot
Фандом: Гарри Поттер
Персонаж: Драко Малфой
Рейтинг: PG-13

как известно, яблочко от яблоньки...

Автор: domohozaika, Mask2009 at yandex dot ru
Фандом: Гарри Поттер
Пара: ДМ/РУ
Рейтинг: PG

не люблю я этот пейринг, но коллаж мне очень понравился

Автор: domohozaika, Mask2009 at yandex dot ru
Фандом: Гарри Поттер
Пара: СС/ГП
Рейтинг: PG

вот

Автор: wandarer, wandarer at list dot ru
Фандом: ГП
Пара: Люпин/Снейп/Поттер/Блэк/Петтигрю
Рейтинг: NC-17
Примечания: Участник феста "HP kink" на дневниках. 11. Заявка: Снейп и мародеры во время школьных каникул. Снейп один дома, к нему приходят "гости".Унижение, насилие,сексуальное рабство. Снейп в женской одежде.

нда

With A Teddy Bear
Автор - MARiKa, marika_art at mail dot ru
Фандом - Harry Potter
Пара - Severus Snape/Harry Potter
Рейтинг - PG-13

чем бы дитя не тешилось...

Нелюбовь (Ритуальная магия)
Автор: Arlecchino, arlecchino-nero at ya dot ru
Фандом: ГП
Пара: Мальсибер/Снейп
Рейтинг: NC-17

кто бы еще объяснил кто такой Мальсибер

Автор: Натэль, Linia-SK9 at yandex dot ru
Фандом: Гарри Поттер
Пара: СС/ЛМ
Рейтинг: PG-13

вот

@темы: коллажи гп

---

Слишком частное объявление

06.11.2008 в 15:27Пишет [J]Black.Mamba[/J]:
Перевод "Слишком частное объявление"
Название: Слишком частное объявление
Автор: Icarus Переводчик: Black Mamba Бета: Weis
Пейринг: Рон Уизли/Северус Снейп
Оригинал: Far too personal Жанр: юмор Рейтинг: PG-13 Размер: мини
Саммари: «Студент, высокий, телосложение, подходящее для загонщика…» Хорошо, пусть не совсем со сложением загонщика, но достаточно близко. Рон Уизли даёт частное объявление и бесстыдно лжёт о себе и своих качествах. К сожалению, противоположная сторона делает то же самое.
От переводчика: фик для  redCatamount, которой я за бокалом пива пообещала его перевести.
Читать здесь

не читать дальше

Держа конверт вспотевшими руками, Рон лизнул его, запечатал и привязал к лапке почтовой совы. Он слышал, что в подобном деле необходимо быть предельно осторожным. В журнале, который нашёл Дин, были все нужные подсказки.

Две недели спустя он стащил со стойки новый выпуск того самого журнала – нельзя было допустить, чтобы его поймали при покупке чего-либо подобного, – и выскользнул за дверь, беспечно насвистывая, будто ничего не случилось. У первого журнала, который к нему попал, края уже обтрепались от частого чтения тайком в ванной и прятанья под матрасом. Рон начал с разглядывания картинок (результатом чего стала необходимость дольше времени проводить в душе), но потом с жадностью прочёл всё от корки до корки, включая набранный мелким шрифтом текст на обратной стороне последней страницы. Именно так ему в голову пришла эта идея. Он не хотел думать, что это всё означает, и, честно говоря, в данный момент ему было всё равно.

Он зашёл в проулок за магазином, облокотился о прохладную кирпичную кладку и открыл последнюю страницу. Вот оно, его объявление:

«Студент, высокий, телосложение, подходящее для загонщика…»

Хорошо, пусть на самом деле сложение у него не совсем такое, но достаточно близко. Он надеялся, что «студент» не звучит как «несовершеннолетний», потому что несовершеннолетним он, к сожалению, был, но, может, у него получится обойти это препятствие.

«8 дюймов. без обрезания…»

Небольшое преувеличение, но если прямо так и сказать, что у него шесть, то подумают, что ему нечем похвастаться. Рон подозревал, что все вычитают три дюйма из указанных данных, по крайней мере он так и делал, но «девять дюймов» даже на слух казалось слишком много.

«Доминант сверху…»

Рон закусил губу. Он решил, что лучше быть сверху, так как слышал, что снизу больно, по крайней мере, в первый раз.

«С крепкими булками»

Он не имел ни малейшего представления, что это такое, но звучало это классно.

«…без комплексов, ищу такого же».

Если его поймают, пока он будет пытаться это провернуть, Рон предпочел бы провалиться сквозь землю. Лучше пусть откликнется кто-то не очень заметный.

«ОС*, возможно, больше?»

Он скривился и решил, что последняя фраза ему не нравится, но менять что-то было слишком поздно. Можно было подумать, будто он не знает, чего хочет. Так на самом деле и было, но юноша старался об этом не думать.

Рон вздохнул и спрятал журнал под пиджак, сердце в груди трепыхалось. Оставалось лишь ждать.
____________________
*ОС – сокр. от оральный секс

~*~*~

На следующей неделе, затаив дыхание Рон открыл ящик для совиной почты. В ящике обнаружилось одно-единственное письмо. Он выругался. Это наверняка из-за той, последней фразы, – но всё же уже кое-что. Он нырнул в переулок и, не обращая внимания на зловоние от мусорных контейнеров, надорвал конверт и с жадностью принялся читать:

«Я привлекательный»

Привлекательный? Звучит неплохо.

«Высокий»

Здесь они друг другу подходят. Всё лучше и лучше.

«И аристократичный»

Богатый?

«Сложен, как ловец»

Ох-ох… Рон знал, что это значит, – тощий, как палка. Ладно, ничего страшного. Всё равно, других откликов не было.

«8,5 дюймов с обрезанием»

Ага, ну ладно. Но он никогда не видел обрезанные. Должно быть интересно, если про это не лгут.

«Люблю разнообразие, но предпочитаю снизу»

Хорошо. Если Рон передумает быть сверху, то они могут поменяться. Эмм… может, потом. Он почти решил ответить на предложение.

«Очень сдержанный»

Наверное, женат. Но это ничего.

«Ищу долгосрочных отношений, поэтому заинтересован только в серьёзных намерениях»

Ох. А может, не женат. Серьёзные намерения? Что за фигня… но да, Рон серьёзен. Он серьёзно хочет секса и серьёзно настроен его получить. Этого его адресату должно быть достаточно.

«Прошу не утруждать себя ответом, если вы не мужественный»

С этим у Рона было всё в порядке.

«Пришлите фотографию крепких булок»

Ой. Рон неосознанно взглянул через плечо на свою тощую задницу. Он уже узнал, что означают «крепкие булки», их у него не было, но вот у Симуса были. И что ему теперь делать? Других писем нет, поэтому кого он обманывает? Он согласился бы, даже если бы ему прислали ответ с подписью «Волдеморт».

Рон ещё раз бегло просмотрел письмо и решил, что ему ответили именно из-за «крепких булок». Необходимо что-то придумать.

~*~*~

Он дождался, когда никого не будет вокруг, и открыл письмо.

Серебряный нож для писем аккуратно разрезал тонкую бумагу, и на пол упала фотография. Домовой эльф поднял снимок, но мужчина слишком быстро выхватил его, чтобы тот успел что-то рассмотреть. Никчёмные создания. Раздражённо махнув рукой, он отослал эльфа прочь и принялся исследовать трофей.

Неплохо. Фотография была немного зернистой, но зато изображение слегка двигалось. Ягодицы пошевелились, и он с удовольствием заметил, как на снимке мелькнули волосы на яичках. Мускулистые и загорелые ноги, слишком худощавые для «сложения загонщика», но, конечно, он так и думал. Он понюхал письмо – запаха духов не было. Женщины всегда именно этим выдавали себя.

Дешёвая бумага также подтверждала правдивость утверждения «студент». Его адресат явно был слишком молод, чтобы хоть что-то знать – вопрос после фразы «ОС, возможно, больше» очень хорошо это доказывал – но если его юный друг достаточно смел, то его можно будет ввести в курс дела.

Должно быть весело.

Кроме того, последние двенадцать объявлений были ужасно женоподобными – он это за километр чувствовал. Он сделал заказ в хорошем (поэтому довольно небольшом) ресторане, а потом продиктовал ответ самопишущему перу.===========
==================
~*~*~

От нетерпения Рон не мог усидеть на месте, поэтому он читал письмо прямо по дороге от совиной почты, – и плевать на опасность. А когда он застыл на месте, перечитывая название ресторана, раздраженным прохожим пришлось обойти его стороной. Вот это да!

Заведение было очень дорогим. Наверное, мужчина ему попался не из бедных. Рон понадеялся, что, раз он «сверху», то не обязан платить. Но нет, он же сказал, что студент. Но что надеть? Он вспомнил ту ужасную мантию, в которой ему пришлось пойти на рождественский бал. Хотя у него были новые мантии – подарок братьев, но сексуального в них ничего не было.

В желудке ледяным комом осел весь ужас безвыходной ситуации. Стало страшно.

Рону пришло в голову, что, может, Дин что-то придумает. По крайней мере, у него артистический вкус.

~*~*~

Опустившись на стул у стойки бара, он пробежался рукой по волосам и заказал выпить. Официанты с подносами в руках бесшумно сновали туда-сюда как тени, давая возможность беспрепятственно видеть входную дверь. Если его юный друг нечаянно окажется не совсем юным или будет похож на горгулью, то он сможет избежать неловкой ситуации и быстро исчезнуть.

В ресторан вошли пожилая ведьма, сгибающаяся под весом драгоценностей, и напыщенный старый маг, и метрдотель провёл их к столику. Впорхнула стайка вычурно одетых хихикающих девушек. Они пытались придать себе чинный вид и, заведение, выбранное ими для «выхода в свет», явно ничуть их не смущало.

Мужчину в поношенном пальто сразу же провели в отдельный кабинет. Очевидно, завсегдатай. Группу бизнесменов, которых сопровождала аура богатства и широта взглядов на то, как эти деньги потратить, и вокруг которых вились подчинённые, с не менее широкими взглядами на то, как начальство ублажить, провели на верхний балкон – одну из самых элегантных и приватных частей ресторана. Если пока еще неизвестный партнер его устроит, то они направятся именно туда. Он был полон решимости произвести впечатление.

Вошёл молодой человек в струящейся шёлковой мантии.

О, нет. Он весь подобрался, с отвращением замечая женоподобную внешность юноши, но это болезненного вида существо придержало дверь для своей ещё более болезненной девушки.

Вот и славно. Он с раздражением сверился с карманными часами. Прошло пять минут после назначенного времени – его молодой человек опа…

Следующий посетитель оказался очень высоким юношей, и вид у него был какой-то слегка ошеломленный. Молодой человек был одет в маггловскую чёрную водолазку и элегантные тёмно-серые брюки. Одежда замечательно подчёркивала рыжие волосы, но дело было совсем не в этом…

Ему необходимо как можно скорее убираться отсюда до того, как…

…слишком поздно. Светлые голубые глаза уже заметили его у стойки бара и удивлённо расширились.

Профессор Снейп попал.

~*~*~

Рон пялился на профессора Снейпа, сидящего на барном стуле у огня, где-то не меньше минуты, которая показалась ему часом. Присутствие профессора здесь не могло быть совпадением, особенно учитывая выражение его лица: в глазах изумление, а губы удивлённо приоткрыты. Зельевар тоже оделся так, чтобы сразить наповал: мягкая облегающая рубашка и… вашу мать!.. это у него камешек блеснул в ухе? Позади Рона кто-то попытался открыть дверь, толкнув его вперёд, и юноша понял, что ему удалось привлечь к себе всеобщее внимание. Он вошел и постарался побыстрей затеряться вреди посетителей.

– Эмм… – обратился он к Снейпу, который сидел неподвижно и даже бровью не повёл. – Лучше нам отсюда убраться.

Зельевар быстро кивнул и подхватил мягкое элегантное пальто, лежащее на соседнем стуле. Они как можно скорей вышли из ресторана, стараясь не привлекать к себе внимания. В золотистом свете фонарей пары тёплого дыхания клубились в холодном воздухе. Напуганные, будто беглые каторжники, маги долго молчали.

Обдуваемые холодным ветром, они мало-помалу приходили в себя. И потом одновременно произнесли:

– «Телосложение, подходящее для загонщика»?

– «Привлекательный»?

– О каком загонщике вы говорили, о Фреде или Джордже?

– Привлекательный по каким стандартам? – в ответ огрызнулся Рон.

– Очевидно, по более изысканным и разборчивым, чем ваши.

– А с каких пор вы разбогатели?

– Ищите себе сладкого папочку, чтобы побыть в содержанках, мистер Уизли? – презрительно усмехнулся Снейп. В гневе он отвернулся и взмахнул рукой. – Не могу поверить… мне пришлось потратить несколько недель, чтобы всё забронировать!

– Эй, я о деньгах ничего не говорил. И даже не я назначал свидание! Это я вам понравился, – пожаловался Рон. – Я почти передумал приходить, потому что не знал, что надеть.

– Конечно, откуда вам знать, во что облачиться по случаю подобных сборищ.

Рон покраснел.
– Мне кажется, я всё правильно сделал.

На это Северусу ответить было нечего, потому что, безусловно, так оно и было. Он застыл – в первую очередь именно из-за изумления. Если бы вошедший юноша был неряшлив, то зельевара бы как ветром сдуло. Он тщательно спланировал путь для отступления. Но когда на пороге появился весьма привлекательный Рон Уизли, чья рыжая шевелюра резко контрастировала с тёмным элегантным облачением, Северус не мог поверить, что именно у него свидание с этим молодым человеком. И сидел на месте, хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба.

– А как насчёт серёжки с сапфиром? – решил добиться ответа Рон.

– Уизли распознал драгоценный камень? Поздравляю, – съязвил Северус. – Вы написали, что хотите женственного партнёра.

– Я не уточнял.

– Вы написали «доминант», что означает… о, чёрт, неважно! – у Северуса покраснели уши, и он отвёл взгляд. Он такое писал этому молодому человеку, студенту… Рону Уизли!.. а какие можно сделать из его писем выводы? Мерлин всемогущий…

– О… – в глазах Уизли мелькнуло понимание. – Я не имел в виду… просто… я слышал, что в первый раз сверху легче.

– Замечательно. Ещё и девственник вдобавок. – По правде говоря, Северус не возражал, но только не в этом конкретном случае.

– Не совсем! – Рон покраснел. – Только с… ну, понимаете.

Северус презрительно взглянул на него.

Они долго молчали, пар от их дыхания, сияя в свете фонарей, растворялся в холодном воздухе. Снейп задрожал, хотя Уизли, казалось, ничуть не замёрз. Ну конечно, он же не в шёлк одет.

В спокойной обстановке накал адреналина начал понемногу спадать, пока совсем не утих, ведь им удалось сбежать из ресторана до того, как их заметили вместе. И постепенно в голове каждого сформировалась мысль, что не нужно рассказывать о том, что случилось сегодня вечером.

– Господи, – глухо произнёс Рон. Он облокотился о фонарный столб. – Не могу поверить, что из всех людей… вы ведь никому не расскажете?

– Как же вы себе это представляете? – Северус с сарказмом посмотрел на него. – «Рон Уизли интересуется мужчинами. Ой, как я об этом узнал? Я как-то назначил ему свидание, до этого три недели обмениваясь с ним пошловатыми письмами».

Уизли запрокинул голову.
– Чёрт, письма…

– Очень компрометирующие.

– Пожалуйста, сожгите их.

– Ну, мне будет крайне затруднительно расстаться с тем снимком. – Северус взглянул на пятую точку Рона и скрестил руки на груди, хотя в мягкой шёлковой рубашке этот жест выглядел не таким впечатляющим. – Но, очевидно, на ней изображены не вы.

Смущенный Рон поёжился.
– Да, это Симус. – Северус с удивлением воззрился на него. – Вы не поверите, на что он способен на спор, особенно если пьян в стельку. Сомневаюсь, что он вообще об этом помнит.

– Обязательно напомните мне как-то задержаться у гриффиндорских душевых. Кажется, в конечном счёте, от вашего снимка будет хоть какая-то польза.

В этот момент у Рона Уизли заурчало в желудке. Типичный подросток, пусть даже такой сногсшибательный в тёмной водолазке, облегающей, словно вторая кожа. Такой рыжеволосый.

Гриффиндорец неловко рассмеялся.
– Не знаю, как вы, а я так нервничал, что целый день ничего не ел, – признался он.

Кивком головы Северус указал на дорогу и надел пальто.
– За углом в нескольких кварталах отсюда есть одно заведение, «Уродливый американец». Если хотите поужинать, то можем туда пойти. Как понимаю, плачу я?..

– Ага, я всё-таки голодный студент.

– По крайней мере, хоть это правда. Хотя вы немного моложе, чем я рассчитывал. – По правде говоря, Северус никогда не придавал значения, если его партнёры были немного моложе, чем полагалось по закону, но он решил, что сейчас лучше об этом не упоминать.

Рон развёл руками, принимая вид самой невинности. В такой одежде и в такой позе молодой человек был просто чересчур хорош.
– Эй! Я мужественный!

Да, главное условие. Это у Уизли было. Северус благоразумно промолчал.

~*~*~

Через полчаса они сидели за стойкой, на тарелках перед ними лежали гамбургеры и картофель фри, буквально плавающий в уксусе. У Северуса это всё было приправлено солью. Когда-то давно зельевар был здесь постоянным клиентом. У него, как у Упивающегося смертью, был очень непостоянный график, и, как правило, он имел склонность думать о еде, как о простой необходимости. К тому же заведение было довольно неплохим. Ресторан предназначался лишь для того, чтобы пустить пыль в глаза. Рон весело постукивал по перекладине стула, его бледная кожа и веснушки казались почти голубыми в свете ярких ламп закусочной.

– Знаете… чёрный хорошо смотрится, – заметил Северус, обмакивая картофель в соусе, – но вам не очень идёт.

Рон улыбнулся.
– Серёжки это тоже касается.

Северус снял украшение и положил его на стойку между ними.
– Можете оставить себе, она не настоящая.

Юноша взял серёжку и повертел её в пальцах.
– Хм, – всё, что он сказал на это.

Северус тяжело вздохнул.
– Я сейчас вернусь, мне нужно отменить пару броней. – Чёрт, чёрт и ещё раз чёрт. А у него были такие надежды на вечер.

– Пару?!

– Ресторан и номер в гостинице.

– Номер? – Рон с удивлением на него посмотрел. – Вы очень уверенны в себе.

– Ресторан должен был дать вам почувствовать себя обязанным, – ответил Северус. – Пусть это послужит вам уроком на будущее, потому что на вашем жизненном пути вам наверняка встретятся матёрые волки.

Рон пожал плечами, откусил кусок гамбургера и с полным ртом произнёс:
– Я в состоянии о себе позаботиться.

Северус взглянул в его невинные глаза, посмотрел на мягкий соблазнительный рот и засомневался.

– Кроме того, вы довольно неплохи, – продолжил юноша. – Не привлекательный, но нормальный. И волосы совсем не такие жирные, как обычно.

– Какие лестные вещи я слышу, – Северус фыркнул и спросил у официанта, где можно воспользоваться камином для связи.

Через несколько минут он вернулся и обнаружил, что Уизли подчистил свою тарелку и начал таскать еду с тарелки Северуса. Он шлёпнул по загребущим рукам. Тогда Рон крутанулся на стуле, схватившись за край стойки, чтобы не упасть. Господи, какой же он ещё ребёнок.

– Значит, – лукаво произнёс Уизли, придвигаясь ближе. – Восемь с половиной дюймов с обрезанием, да?

– Вам так хочется узнать?

– Да.

Северус ощутил прикосновение тёплой и мягкой руки, «случайное» прикосновение, пристально посмотрел в любопытные голубые глаза и задержал взгляд на широкой соблазнительной улыбке.

«Не искушай меня», – подумал он, аккуратно вытер руки о салфетку и кинул её в сторону.
– Может быть… когда вы станете чуть постарше. – Он всем сердцем пожалел, что ему не удалось избавиться от хрипоты в голосе, когда он произнёс это. И в этот момент каждый из них понял, что письма никто не сожжёт.

Северус прошептал:
– Вашу мать.

Конец

@темы: ссылки, библиотека

---

Зажигайте сразу свечи, И когда он в предвкушеньи Губы к вам уже потянет...

РАССЛАБИЛИСЬ!? А первое апереля еще не закончилось! 27.11.2008 в 20:30 Пишет  Акын Калабас:Смеялась много 27.11.2008 в 16:10 Пишет  Анита Кузнецова: дедуля жжот. ==о личной жизни некоторых моих знакомых педофилов Silence (16:00) :

Если тёмной-тёмной ночью
Повстречаете ребёнка,
То на дачу с ним езжайте,
Расстелите одеяла,
Зажигайте сразу свечи,
И когда он в предвкушеньи
Губы к вам уже потянет
Заорите ему в ухо
-- А сейчас учи уроки!
Так повысим мы в России
Уровень образованья!


а вот коллажик к нему соотетствующий...

@темы: юмор, коллаж, библиотека

---

В ЧЕСТЬ ПЕРВОГО АПРЕЛЯ... пока он не закончился...Клип - Прикольные рисунки

21.09.2008 в 00:50

Пишет  AlexMorgan:

Клип - Прикольные рисунки

@темы: юмор, клип

---

«Громкие чтения» \забавно и очень нравится...\

Название:«Громкие чтения»
Автор: Andgey fanfiction.borda.ru/?1-9-0-00000176-000-0-0
Бета-ридер: Талина
Пейринг: СС / ГГ
Рейтинг: NC-17
Категория: гет
Жанр: романс/юмор
Саммари: что может случиться, если об эротических фантазиях ученицы узнают непосредственные участники этих самых фантазий.
Дисклаймер: на персонажей Роулинг не претендую.
Примечание: AU и ООС

«Громкие чтения»

«Мисс Грейнджер, срочно зайдите в мой кабинет, мне надо поговорить с вами лично!» - в голосе отчетливо слышались металлические нотки, но молодая учительница пыталась уловить в тоне говорящего хоть что-то, похожее на снисхождение. Все было напрасно, и Гермиона почти бежала по коридорам Хогвартса, понимая, что, скорее всего, разговор вновь коснется поведения ее воспитанников. Нынешний директор, как известно, никогда не отличался любовью к гриффиндорцам, наказывая их при любом удобном случае. Таковые случаи часто предоставлялись ему на уроках зельеварения, которые он решил оставить за собой, несмотря на занимаемую должность, возможно, для того, чтобы не отказывать себе в удовольствии вволю поиздеваться над воспитанниками профессора Грейнджер. По крайней мере, ей всегда так казалось, потому что, как и в былые времена, наказания и отработки для ее учеников назначались каждый божий день, а выволочки декану факультета устраивались не реже двух раз в неделю, не учитывая постоянных нелицеприятных замечаний на педсоветах. Благо, деканом была она, Гермиона Грейнджер, бывшая ученица Северуса Снейпа, который, пользуясь этим, неустанно повышал ее педагогический опыт, отчитывая чуть ли ни при каждой их встрече. Вот и сейчас ее вызвали «на ковер к начальству». Она некстати вспомнила, как иногда отец говорил эти слова матери. Работая заведующим ортопедическим отделением стоматологии, он часто встречался со своим строгим боссом и приходил с этих встреч расстроенным.
«На ковер»… Сердце беспокойно затрепыхалось в груди, когда Гермиона подошла к каменной горгулье. Предчувствие неприятного разговора спазмом свело желудок.
Произнеся немеющими от волнения губами пароль «изумрудный смерч», девушка ступила на движущуюся винтовую лестницу.

Глубоко вздохнув перед дверью, чтобы смирить частое дыхание и, насколько возможно, придать себе уверенности, Гермиона решительно постучала.
- Заходите, мисс Грейнджер.
Раскрасневшаяся и растрепанная декан факультета Гриффиндор остановилась на пороге, увидев своего начальника расхаживающим по комнате, с пергаментом в руках. Выглядел он довольно странно. Волосы, которые всегда казались гладкими и прямыми, сейчас были взъерошены, щеки заливал неестественный для него румянец. Он двигался резко и нетерпеливо, казалось, воздух вокруг него насыщен электричеством.
- Добрый вечер, сэр.
Снейп лишь зыркнул в ее сторону злобным пылающим взглядом.
Душа Гермионы устремилась в пятки, но застряла где-то в районе поясницы, потому что директор резко остановился напротив и произнес низким хриплым голосом (слишком низким и слишком хриплым):
- Мне никогда не нравилось ваше попустительство по отношению к студентам, мисс Грейнджер, но то, что произошло сегодня, переходит всякие границы! – он запустил руку в волосы, сжав ее в кулак на одно мгновение.
Этот жест объяснил Гермионе, почему Снейп такой лохматый.
- Простите, сэр, но скажите, пожалуйста, что случилось? - попытавшись придать своему голосу твердость, спросила она.
Директор помедлил секунду, глядя на пергамент.
- Вот! – он резко сунул лист прямо ей в лицо. – Чей это почерк?!
Гермиона вздрогнула.
- Я вас спрашиваю, это почерк вашего ученика?! Я нашел пергамент почти у входа в Гриффиндорскую гостиную! – взревел Снейп.
Гермиона не смогла ответить: настолько ужасным казался ей гнев директора, что строчки поплыли перед глазами, а сердце зашлось, готовое вырваться наружу. Даже будучи студенткой, она так не боялась Снейпа. Или просто раньше его гнев не изливался столь часто и непосредственно на нее?
- Сядьте в кресло, - профессор слегка понизил тон, заметив смятение учительницы, - и посмотрите внимательно, чей почерк на этом пергаменте.
Гермиона подчинилась. Опустившись в кресло, она стала вглядываться в небрежные строчки, но глаза застилали слезы, вызванные неправедным гневом директора, и она ничего не могла понять. Какие бы происшествия не случились в Хогвартсе, он не имеет права так обращаться с собственными подчиненными!
- Я назначил вас деканом Гриффиндора, мисс, полагая, что вы действительно грамотная и способная, хоть и слишком молодая учительница, – продолжал Снейп, расхаживая от одной стены кабинета к другой и резко жестикулируя. - Я считал, что вы сможете организовать факультет не только в плане успеваемости, но и в дисциплинарном плане, поскольку вы показали себя прекрасной старостой и студенткой, уважающей школьные правила еще во время обучения в Хогвартсе. Но допустить такое! – он раздраженно пнул стул, некстати оказавшийся на его пути.
Гермиона вздохнула и, смахнув слезинку, решила взять себя в руки и вникнуть наконец в то, что стало причиной гнева ее начальника.

«В рождественские праздники Хогвартс опустел, как всегда. Остались лишь несколько преподавателей, да кучка студентов с разных факультетов, общее количество которых не превышало и двадцати человек. Мне нравилось бродить по пустым коридорам, ощущая невообразимое величие старинного замка, которое невозможно было почувствовать в учебное время, когда толпы студентов заполняют залы и коридоры каменного великолепия, основанного когда-то четырьмя великими магами».

- Красиво написано, сэр, и, кажется, я знаю, чей это пергамент. Это Милинда Мейнц с седьмого курса моего факультета, девочка из семьи магглов. Очень талантливая юная колдунья. Она обладает прекрасным образным мышлением, что позволило ей быстро, намного быстрее, чем кому-либо, обучиться невербальным заклинаниям.
- О! – Снейп нехорошо улыбнулся. – Она обладает не только прекрасным образным мышлением, но и отменной фантазией, в чем вы не преминете убедиться воочию!
- А разве это плохо? – Гермиона подняла на профессора покрасневшие глаза.
- Читайте дальше, потом сами решите хорошо это или плохо, – Снейп присел на край стола, скрестив на груди руки и слегка склонив голову набок. Вид у директора был настолько загадочный, что Гермиона, как завороженная, смотрела на него в течение нескольких секунд, и только потом вновь вернулась к пергаменту.

«Я, гриффиндорка, достаточно бесстрашна и любопытна, потому мне хотелось непременно изучить весь замок, впитать его силу и девственность нетронутой ничьими шагами тишины, пока это было возможно, пока толпы оголтелых студентов вновь не заполнят и не затопчут его незыблемость».

Гермиона робко подняла глаза, Снейп едва кивнул ей, взирая сверху вниз саркастически-уничтожающим взглядом.

«Я долго бродила по коридорам и закоулкам. Заглядывала во все открытые аудитории. Иногда заходила в них и присаживалась за парты, наслаждаясь тишиной, которую не мог нарушить даже голос учителя. Иногда я встречала привидений, но бесплотные духи, словно понимая, что я нуждаюсь в одиночестве, пролетали мимо, лишь кивая в знак приветствия, но не заговаривая со мной. И тогда я подумала о том, как могла бы я почувствовать себя сейчас в аудитории, где проходят занятия по самому нелюбимому мной предмету, вернее, даже не в предмете дело, а в преподавателе, который ведет этот предмет».


Гермиона начала нервно теребить верхнюю пуговицу своей новенькой мантии. Снейп тактично молчал, ожидая какой-то, одному ему известной, кульминации этого спектакля.

«Я спускалась в подземелья медленно, шаг за шагом, аккуратно перешагнула исчезающую ступеньку, упиваясь тем, что все здесь знаю. Звук моих невесомых шагов тихим эхом отражался от каменных стен…»

- Профессор Грейнджер, - резкий голос заставил ее вздрогнуть, – не могли бы вы читать это вслух, а то я ощущаю себя не у дел.
- Да, сэр, - сдавленно ответила Гермиона, предчувствуя неминуемый изощренный подвох.

- Спустившись в подземелья, - начала она вслух, - я на цыпочках стала пробираться к аудитории зельеварения. Несмотря на мою уверенность в отсутствии кого бы то ни было в это время в классных комнатах, я решила все же проявить осторожность, находясь на чужой территории. И не пожалела о своем решении! Из аудитории зельеварения слышались голоса. Первым моим порывом было тут же уйти, пока меня не обнаружили, но когда я услышала, что один из голосов женский, любопытство мое взяло верх над осторожностью. Я подкралась к приоткрытой двери и заглянула внутрь.
Возле кафедры, с хмурым видом, скрестив руки на груди (реальный профессор тут же опустил руки, опершись на столешницу с непринужденным видом), стоял директор Снейп. Перед ним, ко мне спиной, находилась женщина в коричневой мантии с убранными в узел рыжими волосами. Конечно же, это была наш декан профессор Грейнджер! Но что она делает здесь, в аудитории зельеварения с этим… - Гермиона запнулась и покраснела.

- Не смущайтесь, мисс Грейнджер, - язвительно процедил Снейп, - я все это уже читал, и не раз. Продолжайте.

- …сальноволосым ублюдком, – севшим голосом пролепетала учительница. - «А я не могу этого не замечать! - строго выговаривал ей Снейп. - Не могу не замечать того, что вы постоянно следите за мной взглядом и пытаетесь попадаться на моем пути! Это видят даже студенты». «Что вы себе возомнили, сэр! – вспыхнула мисс Грейнджер. – Как вы смеете говорить подобное?!» «В таком случае, зачем вы явились сюда, в мою рабочую аудиторию, прекрасно осознавая, что в праздники здесь не может быть ни единой души, кроме меня? Кому еще придет в голову спуститься в это логово вне учебного процесса?»
Мне вдруг стало не по себе из-за того, что этот… - Гермиона покосилась на директора, на что тот лишь приподнял брови, взглядом заставляя ее продолжить «громкие чтения». Бессильно помяв дрожащими руками злосчастный пергамент, невольная героиня истории собственной ученицы продолжила:

- …бледномордый нетопырь таким тоном разговаривает с моим деканом! Да еще и обвиняет ее в преследовании собственной «неотразимой» персоны, делая неприличные намеки! Мое решение покинуть подземелья, предоставив учителям разбираться со своими проблемами самостоятельно, принятое секундой раньше, сменилось на твердую уверенность, что необходимо досмотреть, чем же все закончится. Сэр, пожалуйста, - взмолилась Гермиона, - скажите, как наказать эту студентку, и я накажу ее, только избавьте меня от этого…

- Читайте, мисс Грейнджер! Или вы желаете испытать на себе Империо? – профессор с таким видом нацелил палочку в грудь Гермионы, что она поверила в возможность воплощения угрозы, забыв о существовании собственной палочки.
Да и смела ли она, недавно принятая в Хогвартс молодая учительница, поднять свою волшебную палочку на того, кто ее, еще не окончившую магистратуру практикантку, собственно говоря, и взял на работу вне конкурса, обойдя все преграды и запреты и не обращая внимания на очередность отбора кандидатов. Судорожно сглотнув, Гермиона вновь обратилась к пергаменту, даже не представляя, что ее ожидает дальше. Но кое-кто это отлично представлял и в полной мере наслаждался предчувствием надвигающейся катастрофы.

- Я перестала дышать, ожидая достойного ответа от моего любимого декана и преподавателя нумерологии. «Вы невозможный, невыносимый циник и нахал! Да как вы смеете говорить мне такие вещи?! Не хочу больше видеть вас!» - воскликнула мисс Грейнджер и, резко повернувшись к выходу, хотела уйти. Я сорвалась, было, с места, чтобы спрятаться во тьме коридора, но услышала какую-то возню и осторожно вернулась на свой наблюдательный пункт.
Директор держал профессора Грейнджер в своих объятиях. Она упиралась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. «Я НЕ ПОЗВОЛЯЛ ВАМ УХОДИТЬ!!!» - рявкнул он прямо в лицо молодой женщины. Она замерла, напуганная и изумленная, перестав сопротивляться. Я думала, что вот-вот она придет в себя и закричит, и тогда я, рискуя своим пребыванием в Хогвартсе, кинусь ей на помощь. Но учительница не закричала, а только часто задышала, приоткрыв ротик, глядя прямо в бездонные черные глаза этого мерзавца… Сэр, - взмолилась Гермиона, - пожалуйста, я не могу больше читать это вслух! Можно я буду читать про себя?!

- Вы и так читаете про себя, мисс, и про меня, если вы заметили, и поскольку мы оба участвуем в событиях, описанных вашей студенткой, то и слышать это должны вместе. Потому я вас и вызвал, что мне надоело красочно представлять все это в одиночестве! Продолжайте! Я весь внимание.

Гермиона вздохнула и, помедлив, продолжила:

- Снейп наклонился к ней и поцеловал в губы легко, словно пробуя на вкус. Поняв, что она не сопротивляется, он стал целовать ее страстно и жадно, словно хотел высосать всю жизнь из этого хрупкого создания. Мерлин! Какой ужас! – лицо Гермионы стало малиновым.

- А мне нравится… видеть, как вы реагируете. Я испытываю просто эстетическое наслаждение!
- Это счастье, что только эстетическое! – Гермиона прикрыла рот ладошкой, испугавшись собственной фразы, вылетевшей так неожиданно.

- Он неистово целовал ее губы, щеки, шею, - заторопилась девушка, пытаясь избежать едкого комментария своей фразы, - прижимая к себе предмет своего желания, который и не думал сопротивляться, - комментария так и не последовало, потому Гермиона начала успокаиваться и сбавлять темп, пытаясь вникнуть в смысл строк. - Пальчики мисс Грейнджер перебирали его черные волосы, ласкали его лицо. Вдруг он грубо схватил ворот ее мантии и резко дернул. Пуговицы брызнули в разные стороны и застучали по каменному полу. Затем он разорвал ее блузку, обнажив плечи и грудь женщины. Грудь у мисс Грейнджер была небольшая, но высокая и упругая, с розовыми маленькими сосками. Снейп, казалось, сошел с ума, увидев их: таким вожделенным стал его взгляд! Сначала он осторожно потрогал соски своими тонкими пальцами, потом начал нежно поглаживать их и, в конце концов, припал к соску губами, словно путник, испытывавший неимоверную жажду, к роднику с чистой водой… Грудь у мисс Грейнджер была небольшая, но высокая и упругая, с розовыми маленькими сосками. Снейп, казалось, сошел с ума, увидев их: таким вожделенным стал его взгляд! Сначала он осторожно потрогал соски своими тонкими пальцами…

- Мисс Грейнджер, вы сознательно читаете один и тот же абзац повторно, или уже не осознаете то, что воспринимают ваши глаза?
- Что?
- Вы вообще понимаете, что читаете, или шевелите языком автоматически?
- Да, да, сейчас… так… Грудь у мисс Грейнджер была небольшая, но высокая и упругая, с розовыми маленькими…
- Следующий абзац, мисс Грейнджер!!!

- Гермиона застонала и выгнулась навстречу директору, он прижал ее к себе, обхватив упругие ягодицы… Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ ЭТО ЧИТАТЬ!!!
Девушка решительно вскочила с кресла, но Снейп тут же оказался возле нее.

- Сидеть, я сказал! – он водворил ее обратно, одновременно выхватив из руки пергамент, и начал читать сам, медленно, выразительно, выдерживая паузы, как будто пытался донести смысл каждого звука своей речи до самого донышка души слушателя (что у него, несомненно, получалось всегда). – Мантия и блузка учительницы оказались на полу, Снейп сорвал с нее юбку, оставив в кружевных полупрозрачных трусиках, приподнял и усадил на ближайший стол, устроившись у нее между бедер. Его сильные руки ласкали нежное податливое тело, реагировавшее на каждое его прикосновение. Он дышал громко и хрипло, не в силах справиться с собственным возбуждением. Директор уложил Гермиону на спину и расстегнул давно ставшие тесными брюки, выпуская на свет свое… Мисс Грейнджер, выньте пальцы из ушей. Я для кого тут, по-вашему, распинаюсь, упражняясь в искусстве декламации? – профессор едва сдерживал улыбку, глядя на перекошенную, в красных пятнах, мордашку бывшей ученицы, упорно не желавшей выполнять его приказ. - Вы вынуждаете меня применить заклинание Сонорус, в этом случае наши «громкие чтения» услышат все, кто остался в Хогвартсе!
Он угрожающе поднес палочку к своему горлу. Гермиона немедленно положила руки на колени ладошками вниз и выпрямила спину, как первоклассница.

- … выпуская на свет свое сокровище, которому мог бы позавидовать даже самый сексуальный актер, снимающийся в порнографических фильмах! Великолепный упругий фаллос подрагивал от нетерпения и источал прозрачную смегму. Увидев эту «волшебную палочку», я сама начала нешуточно возбуждаться! Мои трусики стали влажными, и я невольно потянулась ладошкой к паху.

Декан Гриффиндора охнула и закрыла лицо руками. Снейп многозначительно помолчал, затем выдал такое, отчего щеки бедной Гермионы стали бордовыми:
- Ей уже семнадцать лет, мисс Грейнджер, неужели вы полагаете, что она этим не занимается?

Позволив смущенной донельзя коллеге обдумать сказанное, профессор зельеварения продолжил:
- Я наблюдала за всем, что происходило в аудитории, пытаясь запечатлеть каждый момент в своей памяти, потому что это было невероятно! Невозможно, чтобы два настолько разных человека любили друг друга вот так запросто, прямо в аудитории при открытой двери, не опасаясь, что в любой момент их могут застать. Я не заметила, как исчезла последняя деталь туалета мисс Грейнджер. Снейп начал очень медленно. Он осторожно ввел свою возбужденную плоть туда, где ее давно ждали. Учительница застонала и подалась к своему директору, - директор неожиданно сильно закашлялся и отвернулся к окну. - Простите, поперхнулся, сейчас… Кха–ха, кха! Кхаа! - он согнулся и несколько раз глубоко вздохнул.

- Да, сэр, - язвительно отреагировала Гермиона, - похоже, что и на вас это чтение неблагоприятно сказывается. Может, лучше прекратите, пока не поздно?

- Вы желаете продолжить? Извольте, - он протянул пергамент.

Гермиона многозначительно взглянула на его дрожащую руку.
- Спасибо, сэр, но я НЕ ГОРЮ ЖЕЛАНИЕМ.

- Жаль, придется самому, - он встряхнул свернувшийся лист и вновь принялся за чтение, как ни в чем ни бывало, совершенно спокойно и выразительно: - Стоя прямо, Снейп совершал медленные покачивания навстречу своей партнерше, которая, вцепившись руками в край стола, явно желала большего, но он, словно дразня ее, не спешил и резко пресекал попытки мисс Грейнджер подняться и завладеть инициативой. Все же нараставшее возбуждение давало о себе знать. Профессор запрокинул голову, едва справляясь с собственными желаниями, его руки все сильнее сжимали бедра Гермионы… Кха-кха-ха! Кха-а! Кхмм... Она была прекрасна! Разметавшиеся волнами волосы, точеная грудь, тонкая талия и плоский живот. Красивая женщина, изогнувшаяся в стремлении оказаться ближе к человеку, которого она хотела очень давно и сильно, вызвала в директоре, помимо его воли, дикую неимоверную страсть, и он уже не сдерживал себя, двигаясь быстро и ритмично, словно поршень в двигателе внутреннего сгорания… Профессор Грейнджер, объясните мне, ради Мерлина, что такое двигатель внутреннего сгорания? – Снейп остановился возле окна, внимательно рассматривая нечто, по-видимому, очень интересное, находящееся где-то возле Запретного леса.
- Это чудо маггловской техники, которое приводит в движение автомобили, - выдавила из себя профессор.
- Н-да, эта девочка искушена еще и в технике! Сравнение, однако! По стилю изложения как-то не очень подходит, не находите? Все было так романтично и тут… поршень… в двигателе. Я бы посмотрел, пожалуй, как он работает. Так… на всякий случай.
Гермиона осмелилась взглянуть на Снейпа в надежде, что профессор уже вновь обратился к пергаменту, но неожиданно для себя встретилась с его взглядом, от которого перехватило дыхание. Если бы ее щеки все еще не оставались бордовыми, румянец наверняка выдал бы ее смущение. Но краснеть больше было уже некуда, потому девушка просто смотрела на директора, продолжая теребить пуговицу, пока та не соизволила оторваться и закатиться под кресло.
- Простите, сэр! - вскочила Гермиона, радуясь возможности прервать магнетический зрительный контакт с коллегой и отвлечься от «ужасающей» темы и, опустившись на колени, попыталась нащупать пуговицу. Но последняя и не собиралась попадаться, потому декан Гриффиндора наклонялась все ниже к полу, стараясь как можно дальше просунуть руку под кресло.
Молча наблюдавший за всей этой сценой Снейп наконец не выдержал.
- Мисс Грейнджер, - хрипло произнес он, нервно расстегивая ворот сюртука, - а не легче ли применить Акцио?
Осознав внезапно, в каком виде она только что предстала взору своего начальника, учительница мгновенно встала и, попытавшись изобразить, что ничего особенного не произошло, направила волшебную палочку в сторону кресла. Оказалось, что Акцио применить не легче, поскольку палочка не желала слушаться свою совершенно не сумевшую сосредоточиться хозяйку.
- Мерлин, за что мне это?! – воскликнул профессор и в следующую секунду вложил пуговицу в руку растерявшейся волшебницы, удержав ее ладонь в своей чуть дольше, чем необходимо. – Мне стыдно за вас, - съязвил он. - Как Флитвик мог так жестоко ошибиться, выставляя вам оценку по предмету?
- Ну так увольте меня за служебное несоответствие! - оскорбленно воскликнула Гермиона и повернулась к выходу, твердо собираясь прекратить весь этот фарс вместе со своей карьерой преподавателя.
- Как только дочитаем еще пару абзацев «шедевра», написанного вашей студенткой. Сядьте, – последнее слово было сказано так, что и сам Волдеморт не осмелился бы ослушаться. – Продолжим. Мисс Грейнджер была уже на грани, за которой следовало высшее телесное наслаждение, но Снейп вдруг замер, крепко прижав ее бедра и тяжело дыша. Он опустился на нее и стал целовать в губы, заглушая возбужденные стоны разгоряченной женщины. Она обняла его, пытаясь ласками и движениями тела показать, что хочет еще, что не достигла желаемого.
И тогда он начал спускаться ниже и ниже, лаская каждый сантиметр прекрасного тела. И вот губы его целуют нежную кожу внизу живота Гермионы, она заходится стоном, когда его язык наконец касается ее…

- Хватит! Я больше не могу! Увольняйте меня ко всем мантикорам! И делайте с факультетом Гриффиндор все, что пожелаете, только отстаньте от меня с этим ужасом!

-Я НЕ ПОЗВОЛЯЛ ВАМ УХОДИТЬ!!!

Гермиона, стоявшая уже на пороге спасительно распахнутой двери, остолбенела. Ее секундное замешательство сыграло на руку директору, который оттащил несчастную от выхода, обняв за талию. Потом все случилось, словно во сне, совсем не так, как было описано в злосчастном пергаменте. Она лишь помнила, что Снейп пообещал быть аккуратным с ее новенькой мантией. Захлестнувшие ее ощущения не позволили осознать в полной мере реальность происходящего: головокружение, смешанное с невероятным желанием и страхом, который вскоре растворился в нахлынувшем наслаждении, длившемся бесконечно и убивавшем все сомнения в рациональном рассудке Гермионы по поводу того, где, как и с кем все это происходит. «Невозможно, чтобы два настолько разных человека любили друг друга…» Возможно, и даже необходимо. И она уже не представляла себе, как бы жила дальше, не будь этого «шедевра», написанного ее ученицей, и не попади он в руки директора.

- Двести баллов Гриффиндору за то, что взращивает такие таланты!
Гермиона открыла глаза.
- Это вы про кого, сэр?
- И про вас тоже, мисс…
- Я… - настойчивый поцелуй не дал ей выразить свою мысль по поводу всего случившегося. – Северус… ты это серьезно… насчет баллов? – она хотела спросить совсем другое.
- Посчитаешь рубины, если не веришь. А вообще, серьезно. Ты даже не представляешь себе, насколько серьезно!
Гермиона улыбнулась и провела пальчиком по его губам.
- Скажи мне, милая, откуда у семнадцатилетней девочки могут быть такие познания в сексе? – прищурился директор.
- Не знаю. Практика у нее вряд ли имеется, поскольку в Хогвартсе с этим строго, а дома тоже не может быть. Родители жалуются, что, приезжая на каникулы, ни днем ни ночью дочь не отходит от маггловской техники, называемой «компьютером», и тратит слишком много денег на Интернет.
- Интернет? Я бы, посмотрел, пожалуй, как он работает. Так… на всякий случай.

Fin

s57.radikal.ru/i156/0812/83/f979c1299834.jpg

@темы: снейджер, коллаж, библиотека

---

шикарная находка............... карты-таро по ГП

19.11.2008 в 22:57

Пишет  Лютеция:

Таро от Ellygator.

13.09.2008 в 02:17

Пишет  Bitterfly:

03.09.2008 в 10:28

Пишет  Aldhissla:

Таро от Ellygator.

Основатели-тузы: Салазар, Ровена, Годрик и Хельга



Кубки: Люц, Нарцисса, Драко и Пэнси.



Мечи: Сириус (+ Кричер), Регулус, Беллатрикс и Тонкс.



Палочки(жезлы): Артур Уизли. Молли. Рон. Джинни.



Диски(денарии): Хагрид с Норбертом, Помона Спраут, Невилл и Луна!!



Старшие Арканы:

0-5

0. Дурак - Колин Криви.
1. Маг - Гарри Поттер (наконец-то!)
2. Верховная Жрица (Папесса) - МакГонагалл
3. Императрица - Лили Поттер с малышом Гарри
4. Император - Джеймс Поттер
5. Иерофант - Дамблдор

6-11

6. Любовники - Ремус и Тонкс
7. Колесница - Хогвартс-Экспресс
8. Справедливость - Амбридж
9. Отшельник - Снейп
10. Колесо Фортуны - Сортировочная Шляпа
11. Сила - Гермиона и Бакбик на цепи

12-17

12. Повешенный - Самое худшее воспоминание Снейпа (кто-то сомневался? 8-))
13. Смерть - Завеса (Вуаль)
14. Умеренность - Фредоджорджи
15. Дьявол - Лорд Волдеморт
16. Башня - ну тут понятно. Башня, пораженная молнией
17. Звезда - Первоклашки едут в Хогвартс

18-21

18. Луна - Лунатик, Бродяга и Визжащая хижина
19. Солнце - Фоукс
20. Суд - Люциус в Азкабане
21. Мир - Гарри Поттер. снова.


Двойки.
Двойка Кубков – Любовь
Двойка Дисков – Изменение
Двойка Палочек – Господство
Двойка Мечей – Эквилибриум

NEW!!! Тройки.
Тройка Кубков – Изобилие
Тройка Дисков – Дело
Тройка Палочек – Исследование
Тройка Мечей – Горе


Есть еще цветные Люциус и Нарцисса, coloured by (с) Jenni_sunshine

.

@темы: арт гп, библиотека

---

История Принца

17.11.2008 в 15:24

Пишет  AlexMorgan:

клип: История Принца
Не плохо, совсем не плохо сделан клип. Мне лично понравился ( главное про Северуса))))

@темы: клип

---

нечего сказать в добавление к тому, что уже здесь сказано.

31.03.2009 в 00:27

Пишет  yisandra:

27.03.2009 в 09:30

Пишет  PaleFire:
27.03.2009 в 02:24Пишет  Чиффа.:

в рамках борьбы с...
нет, не гомофобами, кому они на...фиг сдались. А с "добренькими" товарищами, которые милостиво говорят "ша, твари, кому вы нужны".
Мне остается только предположить, что это говорят люди, обладающие нулевым опытом совместной жизни. Нет, я их за это не осуждаю, что вы. Я просто хочу поставить им на вид, что они, в силу отсутствия опыта, видимо плохо представляют себе, как это - ЖИТЬ вместе.

Понимаете ли... "вести себя как пидоры" в наших реалиях - это не значит целоваться на улицах и трахаться в подъездах.
Вести себя как пидоры - это
- жить вместе, в одной квартире (через несколько лет даже до самой отсталой бабушки-соседки доходит, что "они не просто снимают комнату вместе", особенно если гости противоположного пола никогда не остаются на ночь)
- выбирать вместе в магазинах кровати, холодильники и прочие предметы домашнего обихода. посление как минимум лет пять продавцы (среди которых нет консервативных бабушек) понимают все абсолютно правильно
- навещать любимого человека в больницах, причем не по-дружески, раз в неделю, а сидеть у его кровати, совать медсестрам взятки за уход, таскать лекарства, и вообще выполнять все те процедуры, которые обычно достаются супругам и родителям. Это если тебя вообще пустят, потому что ты ему "никто и звать никак". К сожалению, все мы смертны и здоровье с годами лучше не становится.

Да, можно не держаться за руки в метро, не появляться вместе на корпоративных вечеринках (а вы знаете, как это обидно? да нет, куда вам...), на работе использовать другое местоимение, говоря о своей личной жизни. Можно благосклонно относиться к попыткам познакомиться в общественных местах (а вы не знали, что если два человека одного пола оказываются знакомиться с представителями противоположного, их тут же назовут пидорами? вслух в лицо? да нет, откуда вам это знать).
Можно. Если ты согласен лгать всей своей жизнью, оценивать с позиции окружающих каждый свой шаг. Можно, если ты так стыдишься своей личной жизни, что согласен вести ее только шепотом, крепко заперев двери и задернув шторы. И быть при этом благодарным за то, что соответствующую статью отменили.

Но... даже если ты смеешь быть собой только за закрытыми дверьми, в эту дверь ты все равно входишь вдвоем с любимым. И если только не играть совсем уж в конспирацию, это заметят. И поймут совершенно правильно. А если ты не согласен играть в Штирлица и менять "конспиративную квартиру" раз в год, скажем, то рано или поздно во всех окрестных магазинах и кафе запомнят постоянных клиентов и тоже сделают абсолютно правильные выводы.
и если среди сделавших выводы найдутся активные гомофобы, будет плохо. Очень плохо.

Поэтому имейте в виду. Говоря о том, чтобы "не вести себя как пидоры", вы не просто выражаете свое абстрактное мнение. Вы предлагаете вполне конкретным людям разъехаться по разным квартирам, не вести общее хозяйство и ограничиваться свиданиями украдкой пару раз в неделю каждый раз в разных местах. Вот тогда - да, мы не будем давать никакого повода думать о нас как о пидорах.
Надеюсь, никого не удивит, что я категорически против такого предложения. И уверен, что я в этом не одинок.
Не лгите себе, господа, вы гомофобы. Более того, вы еще и лицемеры. Потому что на самом деле считаете, что мы не имеем права жить. Мы имеем право только существовать - предпочтительно по темным углам, где нас не видно. Тогда нас никто не тронет.

Меня это не устраивает.
Я не собираюсь целоваться на улицах. Я в принципе к такому не склонен. Но я хочу иметь право спокойно входить в собственный подъезд. Я переживу кривые ухмылки вслед. Но я не уверен, что переживу компанию в пять гопников, вставших у меня на пути.
Я хочу жить. Я хочу жить вместе с любимым человеком. Я не афиширую свои отношения, но требую права не скрывать их без угрозы для жизни, здоровья и минимального финансового благополучия.

@темы: статьи

---

СНАРРИ.\то, что понравилось.\ ссылки для себя любимого....

www.hogwartsnet.ru/fanf/konkurs/14.02.2009/koll...
Я ваш навеки.
www.hogwartsnet.ru/fanf/printfic.php?l=0&fid=29...
Побочный эффект
www.hogwartsnet.ru/fanf/printfic.php?l=0&fid=20...
От ненависти до...
www.hogwartsnet.ru/fanf/konkurs/14.02.2009/koll...
Здесь и сейчас

@темы: снарри, ссылки, коллажи гп, фик по коллажу, библиотека

---

немного о сне и совести....

13.09.2008 в 12:38

Пишет  *Sever*:

Северус и Совесть:
- Сев, ты спишь?
- Нет!
- А я сплю… ==================
Продолжение. Те же.
- Сев, ты спишь?
- Нет!
- А я сплю!..
- А почему разговариваешь???
- Да сколько ж можно молчать-то???
***********

немного арта в тему сна.. СЕВЕРУС И РЕМУС......

большая картинка

(с) автора не знаю, но рисунок шикарный, люблю этот стиль и легкость исполнения.
иииииии........ немного арта в тему сна... пожалуй пора сворачивать деятельность на сегодня, завтра будет весьма насыщенный день, желательно быть в ФОРМЕ.
странно с такими намерениями-то и выпить кофе, правда от него я лучше сплю.. такое случается с теми, у кого нервишки пошаливают... а они пошаливают... *смеётся* как сладко они там спят...пойду и я.

@темы: снюпин, слеш галерея, арт гп, жизнь

---

зачищаю свои запасники-черновики, как и обещано. Снейпоарт.

30.10.2008 в 19:25

Пишет  Акын Калабас:

Snape_and_a_chair_by_sullen_skrewt и прочий снейпоарт

+4

необычный снюпин:
TheElderWay by *Sempraseverus:
ёпт, это ж надо было такое сделать)))
Снейп?

@темы: арт гп

---

ленточное гадание....наводит на размышления.

Мир подобен арфе многострунной:
Лишь струну заденешь — и тотчас
Кто-то сверху, радостный и юный,
Поглядит внимательно на нас.
Николай Заболоцкий
да, я это знаю, только пожелай, попроси, прими решение и оно сразу осуществляется...только надо очень осторожно желать, радостный ангел и не подозревает, что ваши желания, это порой лишь раздражение, негативная эмоция, злость...... ангелы выполняют все, что вы позволяете себе захотеть. даже если это может идти наперерез вашим настоящим намерениям.

@темы: рассуждалки, гадание

---

очнь бы перевод не помешал, но принципе понятно все и так..

14.11.2008 в 14:55Пишет  Ли Эванс:

Всем привет)
Очень красивый клип СС/ГП. К Гарри постепенно возвращаюстся воспоминания....

@настроение: возвращение воспоминаний..., нужно ли это ?

@темы: клип

---

Север некрозоофил -жуткая фантазия

Пишет  Helen Rosenrot:

18.10.2008 в 17:00

Samui Kokoro

переделанный стишок:
К нам сегодня заходил
Север некрозоофил
и пушистеньких щеночков
он с собою приносил...
предупреждать ведь нать!!!!!

URL комментария
ВОТ после прочтения стишка, сразу Люпин и Блек на ум пришли.
нравится мне эта пылкая картинка.... осторожно НЦ...

@настроение: ровно оскаленное.

@темы: фик по коллажу, арт гп, библиотека

---

Расстоянье вовсе не преграда Гостю интернетовской сети

Пишет  Мистериит:

25.02.2007 в 14:20

IZUMI
***
Расстоянье вовсе не преграда
Гостю интернетовской сети
Монитору не понять досады
Не соприкоснувшейся руки



На экране тихо проплывают

Бег Нью-Йорка, Лондон, Тель-Авив...

Как жестоко все-таки играет

Эта сеть на слабостях людских.



Я покорно провожаю взглядом

Почты отправляющей окно

Почему, мой милый, ты не рядом?

От меня зачем ты далеко?



Телефон позволит только слышать

Ну и остается нам тогда

Назначать свидание в Париже

Через год, а то и через два.



***

Ты почти отчаялся, но вновь

Ты придешь сюда просить совета.

Снова виртуальная любовь

Бродит по просторам интернета



И зовут далекие огни

И на все вопросы есть ответы

Свято сеть глобальная хранит

Чьи-то нераскрытые секреты.



Но обманчив призрачный полет

Вечно скрыты лица говорящих

Все, что здесь с тобой произойдет

Никогда не будет настоящим.



И никто ни в чем не виноват,

И глупы напрасные советы...

Не ходите с девушкой в приват,

Если не уверены в ответах



стащено с открыточного сайта без указания авторов.

URL комментария(С) автора не знаю

@темы: стихи, арт гп, библиотека

---

Биография великих шахматистов(Альбус Дамлдор)

30.03.2009 в 01:35

Пишет  Afinaa:

Февральский журнал Придира
Как всегда вы читаете весь журнал, а я показываю свои работы
Биография великих шахматистов(Альбус Дамлдор)

есть еще один, но о нем позже

@темы: магические сми, дамби, коллажи гп

---

коллажи от Afinaa.......

30.03.2009 в 00:47

Пишет  Afinaa:

Вышел мартовский Ведьмополитен

Урааа, товарищи, ураааа. И в небо фотошоп бросали...
Итак вы наслаждаетесь всем журналом, а я вам покажу свои работы.
Однажды в фэндоме...

Губит людей вода!

Вопилер

а так же не вошедшие работы

@темы: магические СМИ, коллажи гп